— Тридцать три или тридцать четыре. Если, конечно, мы все знаем. А новые вам, ребята, самим считать!.. Европейские следователи положили трубку.
— У нас в городе маньяк, — задумчиво сказал Карл Бреви. — Причем особо опасный маньяк. Потому что профессиональный маньяк.
— Почему профессиональный?
— Ты знаешь, как он стрелял?
— Как?
— Навскидку. Он стрелял навскидку, как стреляют из ружья по тарелочкам. Только там дробь и тарелочка. А здесь пуля и лоб потерпевшего, который на мгновенье выглянул в окно. Но он все равно не промахнулся. А когда убил, показал вот так, — изобразил следователь пальцами кольцо.
— Зачем показал?
— Затем, что он считает убитых, как сбитые фигурки в тире. Он сбил тридцать три фигурки!
— Тридцать восемь, — поправил его коллега.
— Почему тридцать восемь?
— Потому что тридцать три там, у них. И пять уже у нас. Всего получается тридцать восемь.
— Да. Тридцать восемь, — тихо повторил Карл Брёви. — Тридцать восемь!
Глава 64
— Опять кого-нибудь убивать? — подозрительно спросил Иван Иванович. — Я устал уже убивать! Я уже столько поубивал...
— Нет. На этот раз не убивать.
— Точно?
— Точно! На этот раз получать деньги.
— Где?
— В Швейцарии.
— Где, где? В Швейцарии?
— Ну да. Вы были когда-нибудь в Швейцарии?
— Конечно, не был.
— Значит, у вас есть шанс там побывать. За наш счет.
— Когда?
— Хоть завтра.
— Что мне там делать?
— Пока ничего. Есть, пить, слоняться по улицам. А через неделю, то есть двенадцатого числа, с девятнадцати до девятнадцати двадцати вечера слоняться вот по этой улице. И ни по какой другой.
— Зачем?
— Затем, что двенадцатого числа в девятнадцать двадцать к вам подойдет человек и сообщит, что вам делать дальше. Впрочем, вы можете выехать не теперь, двенадцатого.
— Я согласен!
— Тогда вот ваш заграничный, со швейцарской визой паспорт, ваши билеты и адрес отеля, где вам забронирован номер.
— Но у меня американский паспорт!
— Ваш американский паспорт останется пока у нас...
Двенадцатого числа в девятнадцать часов гражданин Иванов гулял по Швейцарии. Но не вообще по Швейцарии, а по одной конкретной улице одного небольшого швейцарского городка. Через двадцать минут должна была состояться встреча со связным. И потому Иван Иванович беспрерывно повторял про себя фразу пароля и фразу отзыва:
— Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?
— Здесь не знаю. Но могу назвать несколько магазинов в Москве.
— Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?
— Не знаю. Но могу назвать...
До встречи оставалось десять минут. Пять...
Но встрече не суждено было состояться.
По улице проезжала полицейская машина с включенными мигалками. Проезжала мимо, но неожиданно затормозила возле Иванова. Прежде чем он успел что-нибудь понять, его обступили вежливые швейцарские полицейские.
— Садитесь, пожалуйста, в машину, — предложили они. И Иванов, хотя не понял, что они сказали, понял, что от него хотят. Он быстро огляделся и заметил спину резко повернувшего в проулок мужчину. И еще одного, который быстро уходил по улице.
— Вы русский? — спросил один из полицейских, когда машина отъехала.
— Я не понимаю.
— Иванов?
— Да, Иванов! — услышал Иванов знакомое слово.
— Значит, это он, — удовлетворенно сказал полиейский своим напарникам.
В полицейском участке Иванова обыскали, отобрали все документы и поместили в камеру до приезда консула.
— Почему вас задержали? — спросил консул по-русски.
— Откуда я знаю. Я шел по улице, а они...
— Почему вы его задержали? — спросил консул полицейских по-французски.
— Мы получили сигнал о том, что Иванов провез нашу страну запрещенные к ввозу предметы.
— Что конкретно?
— Оружие.
— Вы нашли оружие?
— Нет. Ни у него, ни в номере.
— Почему вы считаете, что это именно тот Иванов, который вам нужен?
— Но фамилия...
— Иванов самая распространенная в России фамилия. Я, например, тоже Иванов.
Полицейские подозрительно покосились на Иванова-консула.
— Я требую освобождения гражданина России Иванова Ивана Ивановича, — заявил консул.
— Мы приносим свои извинения, — извинились полицейские.
На чем инцидент был исчерпан.
Но тем не менее в российской прессе прошли информационные сообщения о произволе, творимом полицейскими Швейцарии. Кроме того, было опубликовано четыре развернутые статьи, рассказывающие о том, как русского туриста Иванова Ивана Ивановича приняли за совсем другого Иванова и задержали за провоз оружия, которого не нашли... И был показан сюжет по Российскому телевидению, где собственный корреспондент беседовал с работниками посольства в Швейцарии об их нелегкой там жизни на примере последней политической провокации и демонстрировал в кадре портрет потерпевшего от швейцарской полиции гражданина России Иванова.
И зачем, спрашивается, было из-за такого пустякового, по сути, происшествия поднимать такой шум? Ей-Богу, не понять этих журналистов...
* * *
— Папа, он в Швейцарии! — одновременно ворвались в дверь и одновременно заорали подручные Королькова по кличке Папа, по кличке Король, по кличке Сыч и по другим кличкам и фамилиям.
— Кто?
— Мочила! Он в Швейцарии! В натуре, Папа! Его казали по ящику! Он там схлестнулся с их ментами...
— Когда показывали?
— Только что! Как он там оказался. Папа? Если он мочил наших здесь!
— Где он сейчас?
— Откуда мы знаем? Его сперва их менты повязали, но потом наш посольский барин приехал и отмазал вчистую...
— Что он там делал?
Папа спросил просто так, потому что лучше других знал, что делает Иванов в Швейцарии. Иванов бил клинья к сейфам, где лежали партийные бабки. И значит... Значит, он каким-то образом узнал номера и шифры счетов, хранящихся на дискетах, за которыми он охотился! То есть в самое ближайшее время...
Папа вызвал одного из своих подручных.
— Мне нужны визы в Швейцарию.
