— Это тоже русский. Наш приятель, — крикнул Юрий Антонович и радостно хлопнул Иванова по плечу.
И все остальные хлопнули. Но очень аккуратно, чтобы случайно не обидеть приятеля.
— Мы предлагаем стрелку, — тихо сказал подполковник. — Вы согласны?
— Да... — судорожно кивнул напуганный до полусмерти Иванов.
— Тогда сейчас, в парке. Тут недалеко есть парк, где нам никто не помешает. Вы согласны в парке?
— Да...
Толпа русских туристов, обнимаясь и на всякий случай по-приятельски держа друг друга за руки, двинулась к парку...
— Гривенник и сопровождающие движутся в сторону парка, — доложил Рубль Червонцу.
— Они направляются в парк, — доложил Червонец Четвертному.
— Зачем?
— По всей видимости, выяснять отношения. Что нам делать?
— Сопровождать и наблюдать. И ничего не предпринимать. До моего прибытия не предпринимать!..
Четвертый сообщил Третьему о перемещении людей генерала Трофимова в сторону парка.
Третий доложил Второму.
Второй — Высокому Начальнику в Москву.
— Пошлите за ними людей. Пусть выяснят, в чем там дело. Но только пусть раньше времени не высовываются! — приказал Высокий Начальник...
Толпа русских туристов ввалилась в парк. И прошла за дальние, где никого не было, деревья.
— Предлагаю потолковать миром. Для чего считаю целесообразным, для общего спокойствия, сдать оружие, — сказал подполковник Громов.
— Как сдать?
— Например, сложить вот сюда, на поляну, и прикрыть чьим-нибудь пиджаком. А после разговора разобрать.
— Нет! Без оружия мы не согласны! — не согласились люди Юрия Антоновича.
— Но тогда с оружием останутся все! — с упором на последнее слово сказал подполковник и посмотрел на Иванова.
— Может, просто разрядим оружие?
— Лучше так...
Все, участвующие в переговорах стороны, потянули из карманов оружие. На землю полетели снаряженные патронами обоймы и патроны россыпью, высыпаемые из барабанов револьверов. Сверху упали патроны и «перья» людей Папы.
— А вы? — спросил подполковник у стоящего неподвижно Иванова.
— У меня ничего нет!
— Можно проверить?
Иван Иванович приподнял руки.
Подполковник споро ощупал его и замотал головой.
— Ничего нет.
— Как нет?!
— Ну нет! Совсем ничего нет.
Присутствующие с сожалением посмотрели на брошенные на землю боеприпасы.
— Предлагаю всем поровну, — без предисловий начал подполковник.
— По присутствующим людям?
— Нет. По заинтересованным сторонам.
— То есть ты хочешь получить равную со всеми долю? — усмехнулся Папа. — За что?
— За то, что я здесь.
— Этого мало.
— У меня есть дополнительный аргумент.
— Какой?
— Координаты того, что мы ищем.
— Но у меня тоже есть координаты, — возразил Папа.
— И у нас, — подал голос Юрий Антонович.
— Получается, у нас у всех есть координаты. Получается, мы все равны. И все имеем право на равную долю, — вернулся к своему предложению подполковник. — Мне кажется, не имеет смысла затевать драку из-за таких пустяков. Там очень много тою, что мы ищем. Там хватит на всех!
«В конце концов, переделить доли никогда не поздно, — подумал Папа. — Было бы что делить».
— Ладно, я согласен, — сказал он. — Если будет... три доли!
Прежде чем все поняли, о чем идет речь, подручные Папы подскочили к Иванову и схватили его за руки.
— Зачем?.. Зачем вы его? — не понял подполковник.
— Затем, что, если он будет жив, сделка не состоится. Потому что он перемочит всех нас. По одиночке перемочит. И заберет все себе.
— Верно! — поддержал Папу Юрий Антонович. — Если он будет жив, мы ничего не получим! О чем бы здесь сейчас ни договорились.
— Вы хотите сказать, что... — начал подполковник.
— Его надо мочить, — жестко продолжил Папа. — Здесь и сейчас! Пользуясь тем, что у него нет оружия.
Иван Иванович испуганно забился в руках уголовников.
— Согласен! — сказал Юрий Антонович.
— Согласен! — сказал подполковник.
Охранники наклонились и потянули из кучи свои обоймы.
— Стойте! — остановил их Юрий Антонович.
— Почему?
— Пусть лучше они, — кивнул он на людей Папы. — Им все равно. Им терять нечего.
— Руки пачкать не хотите? — недобро ухмыльнулся Папа.
— Папа, дай мне! — закричал Крапленый. — Дай за братанов отыграться!
— Валяй! — разрешил Папа.
Крапленый отпустил Иванова, бросился в кучу и стал лихорадочно, перебирая и отбрасывая боеприпасы, искать свою обойму.
— Все, курва! Конец тебе пришел! Сейчас за всех... — приговаривал он. — Сейчас, сейчас...
Нашел, вогнал обойму в пистолет, передернул затвор, подбежал вплотную к Иванову.
— Готовься! Жмуриться готовься! Задергал, запрыгал перед его глазами пистолетом, норовя ткнуть дулом в лицо.
— Ты что?! — испуганно закричали Меченый и Паленый, опасливо косясь на мотающееся во все стороны дуло пистолета. — Перестань шпалером играться! Ты в нас попадешь!
И на всякий случай отпрянули, шарахнулись в стороны, на мгновенье отпустив Иванова.
Иван Иванович увидел направленный на него пистолет. За ним наполненные злобой глаза. Лицо. Плечи. Фигуру. Стоявшую в позе, которая что-то такое напоминала. Или кого-то напоминала. Точно так же стоявшего с пистолетом, направленным в лицо... Ну точно же! Фигура с пистолетом напоминала спарринг-партнера при отработке упражнения номер двадцать два.
При выполнении упражнения двадцать два спарринг-партнер стоял именно так, а Иванов так, как стоял теперь. И спарринг-партнер тыкал ему в лицо...
Далее Иван Иванович действовал на подсознательном, закрепленном тысячекратным повторением упражнения двадцать два уровне. Он метнулся в сторону и вниз под направленный на него пистолет. Схватился рукой за дуло и, резко выкручивая и вырывая пистолет, ударил противника носком ботинка в голень. Тот взвыл и нажал курок.
Раздался выстрел.
Все инстинктивно отпрыгнули назад.
Паленый схватился за руку и заорал.
Быстро пришедший в себя Меченый рванулся к Иванову, чтобы сбить его с ног, но не успел. Тот вывернул пистолет и выстрелил навстречу прыгнувшей фигуре. В упор выстрелил.
