Книга Козырной стрелок, страница 34. Автор книги Андрей Ильин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Козырной стрелок»

Cтраница 34

— Что?!

— Вы никогда не видели их вместе с мужем?

— Мой муж заслуженный человек! Генерал! Он в Афганистане был ранен! А вы... Вы... Уходите отсюда. Немедленно уходите. Или я пожалуюсь вашему начальству. Кто ваше начальство? Дайте мне телефон.

— До свидания...

Следователь Старков вышел из дома, сел в машину, включил двигатель и... никуда не поехал. Он сидел, навалившись руками и уроненной на них головой на баранку, и думал. Так, как учили его в школе милиции, в юридическом институте и на многочисленных курсах повышения квалификации.

Свидетель — вдова застрелившегося в собственном кабинете генерала, бывшая в момент преступления на даче, представленную ей фотографию опознала. Что доказывает, что на даче был именно гражданин Иванов, а не кто либо другой. И что косвенно подтверждается тем, что на стенах и мебели были обнаружены его отпечатки пальцев. Это уже два, взаимно подтверждающих и поддерживающих друг друга факта, против которых не попрешь.

Гражданин Иванов был на даче!

На той же даче прибывший по вызову наряд милиции обнаружил четыре трупа. Скончавшихся в результате многочисленных травм, нанесенных тяжелым, тупым предметом. Не исключено, что носками обуви и кулаками. Впрочем, чтобы нанести такие травмы кулаками, надо быть профессионалом...

А массовое убийство в поселке Федоровка? Там нескольких потерпевших тоже убили тупым и тяжелым предметом. Эксперты не исключают, что кулаками. Иванов убил. Отчего бы ему и здесь...

Стоп! Не надо гнать коней. Надо по порядку. Повторяя и выстраивая в хронологическом порядке факты.

На даче был Иванов, была свидетельница и еще один свидетель-мужчина, которого ему предстоит допросить. И были еще установленные, но не ставшие от этого известными лица. Убитые...

Кем убитые?

Кем? Если больше на даче никого не было?

Конечно, женщина могла не запомнить всех увиденных ею преступников. Слишком быстро она оказалась завернутой в шторы и слишком серьезное нервное потрясение пережила. Но даже если допустить, что там кто-то был, то был, безусловно, свой, пришедший вместе со всеми. А зачем своему убивать своих? Убивать должны были посторонние. Которых нет!

Никаких признаков их нет! Свидетельница никого не видела и ничего подозрительного не слышала. Лишних отпечатков пальцев не нашли. Значит, получается... Все-таки получается...

Конечно, если бы можно было осмотреть место происшествия самому. И допросить свидетелей не здесь, а в кабинете. Но... это дело ведет не он. И наверное, слава Богу, что не он.

И все же, если исходить из имеющихся в распоряжении фактов и известного психологического образа подозреваемого, то можно сделать вывод, что это мог быть... Мог быть...

Иванов Иван Иванович!

Все тот же Иванов Иван Иванович! Который на Агрономической, на Северной, в поселке Федоровка и теперь здесь, на даче генерала...

Только там — неустановленных следствием гражданских лиц и установленный уголовный элемент. А здесь... Здесь были не уголовники. Далеко не уголовники! Здесь были военные. Причем не простые — а совершенно секретные. По уверениям начавшего расследование следователя — бойцы спецназа. Вполне может быть, что спецназа, если судить по реакции на это происшествие Министерства обороны.

Так это что же получается? Это получается, что гражданину Иванову просто гражданских и просто уголовников для своих упражнений показалось мало? Что он решил на спецназовцах свои навыки испробовать. Пусть даже в порядке самообороны.

Так это получается, что гражданин Иванов сам спецназовец. Или даже круче, чем спецназовец, потому что опять один — четверых...

Или...

Или это все лишь обыкновенное, сильно прогрессирующее сумасшествие? Пожалуй, что сумасшествие. Потому что когда один — пятерых, еще одного, еще четверых, еще троих, потом четырнадцать и теперь вот новых четверых — то это шизофрения. Или паранойя. Или еще черт знает что, но тоже со сдвигом.

Похоже, что он, Старков, окончательно свихнулся.

А если не он, то мир вокруг него. Наверное, в том числе и мир. Или в первую очередь мир. Потому что не было раньше такого, чтобы один человек убивал десятки — и это ему сходило с рук. И самое главное, никого не удивляло! Чтобы, узнав о подобном случае, тут же не поднимали по тревоге ради поимки убийцы, расхаживающего по стране с пистолетами и стреляющего с двух рук во все, что шевелится, министра УВД, главу Федеральной службы безопасности, командующих внутренними войсками и погранвойсками и по нисходящей областные управления, отделения ФСБ и части внутренних войск и погранзаставы. Чтобы каждый день не требовали с министров отчета и не снимали стружку до самых костей. А министры, в свою очередь, со своих подчиненных.

Но нет, не поднимают, не ставят соответствующую задачу, не выстраивают на коврах и даже не удивляются. Ну убил и убил. Мало ли кто кого убивает?

Так, может, дело не в Старкове, не в Иванове, а в стране, в которой все они живут? Стране, где убийство стало настолько нормой жизни, что перестало быть сенсацией. Так, может, это страна создает из своих граждан серийных убийц? Тем, что перестало следить за похищенным из военных складов и расползающимся по стране оружием, перестало контролировать уволившихся в запас и действующих «спецов», позволяет спустя рукава расследовать самые жестокие и громкие убийства, амнистирует за взятки опасных преступников, не казнит тех, кто того трижды заслуживает. А главное — поощряет обнищание населения, толкая тем на совершение противоправных действий.

Может, в этом все дело? А Иванов не более чем иллюстрация к царящему в стране беспределу. Рядовой, по нынешним временам, душегуб. Только очень везучий душегуб. Потому что он уже очень многих. А его — никто...

Ведь если бы других таких же Ивановых не находили ножи и пули конкурентов, то и они могли бы мочить людей десятками и даже сотнями. Это пока еще до них дотянется рука правосудия и пока еще государство отсудит в их пользу пулю. Если вообще отсудит. Это же сколько можно успеть дел наворочать, не опасаясь за то ответить! Сколько человек положить!

Нет, правы были преподаватели юрфака, сто раз повторявшие, что останавливает преступника не строгость наказания, а его неотвратимость. Нет сейчас неотвратимости. И даже строгости нет. Оттого и появляются не боящиеся лишних трупов серийные убийцы вроде этого Иванова. И еще будут появляться. И гораздо более жестокие и удачливые, чем Иванов. Потому что смутное время... Ведь был же в двадцатые годы Ленька Пантелеев, которому Иванов в подметки не годился. Потому что Ленька Пантелеев убил не двадцать, не тридцать, а сто пятьдесят человек. И другие были, не лучше Леньки...

Так, может, действительно не Иванов такой, а страна такая? Может, он действительно Ленька Пантелеев нового времени? Начинающий Ленька Пантелеев.

А раз так, раз начинающий, то тогда это не — последнее его дело и не последние его трупы. Потому что до ста пятидесяти жертв ему еще очень и очень далеко...

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация