— Мне сильно мешает один человек, — признался Папа.
— Чем мешает? — не понял Иванов.
— Он мешает мне тем, что живет. Ты можешь мне помочь.
— Чем помочь?
— Тем, что его убьешь, — просто сказал Папа.
— Но я...
— Именно ты!
Что говорить дальше, Иванов не знал. Во всех вариантах сценариев о найме на убийство не говорилось ни слова. И значит, готовых рецептов ответов на подобные предложения не было.
Иван Иванович растерянно посмотрел по сторонам. За ближним столиком встал, отрываясь от сильно подпившей компании, здоровенный парень и, покачиваясь и хватаясь за спинки стульев, пошел к столику Иванова и Папы.
— П-прос-тите, — сказал он. — Мне... нужна... соль. Посолить. Они... заразы... не дали. А мне... не... солено. У вас есть... соль? — И отрыгнул всем, употребленным компанией ликеро-водочно-пивным букетом.
От двери к перепившему господину устремилась Папина охрана. Подхватила под руки.
— Тебе чего, фраер, надо?
— Тихо! Ему нужна соль! — сказал Папа.
— А?
— Соль дайте.
— А-а...
Охрана быстро, несмотря на протесты посетителей, сняла солонки с ближних столов и протянула подпитому господину.
— Спа-сибо, — поблагодарил он, прижимая солонки к груди, и побрел обратно за свой столик. Иван Иванович слегка приободрился.
— А если я откажусь?
— Не откажешься.
— Почему?
— Потому что тебе деньги нужны больше, чем мне. Я имею средства к существованию. Безбедному. А ты находишься в бегах. И рано или поздно захочешь лечь на дно. А для этого нужны бабки. Большие бабки. В твоем случае очень большие бабки. А все бабки в дискете. Которая у меня. И потом услуга, о которой я тебя прошу, — для тебя не цена.
Иван Иванович лихорадочно листал в памяти страницы сценариев, но к сложившейся ситуации ничего не подходило.
— Для тебя это дело пустячный пустяк. За который ты получишь мою благодарность. И приложенные к ней дискеты. Ведь тебе нужны дискеты?
— Нужны. Но убивать...
— Мне как-то даже странно, — сказал Папа. — Даже подозрительно. Вначале ты за те дискеты зажмурил несчетно народу, а теперь мнешься по какому-то одному фраеру...
Папа не играл. Ему действительно было странно, что базар пошел за такой пустяк. За такие деньги. После такого базара он посчитал бы, что имеет дело с лохом. Если бы не видел, как тот лох ловко мочит людей. Из одного шпалера, который против трех автоматов.
Может быть, он выглядит как лох, и ведет себя как лох, но убивает, как профессионал. И значит, не надо обращать внимания на его поведение. И на его отказы. Возможно, он просто играет на повышение.
— Тебя что-то не устраивает в моем предложении? — на всякий случай переспросил Папа.
— Меня цена не устраивает, — зацепился Иван Иванович за знакомую фразу.
— Разве дискеты не цена?
— Не цена. Ты просишь больше, чем даешь. Ты просишь проценты и еще... еще фраера. Я не согласен. Я сделаю... фраера и не получу дискеты.
— А я отдам дискеты и получу пулю!
— Тогда считаем, что разговора не было.
Иван Иванович встал. Как предписывал сценарий.
— А если я доплачу? — сказал Папа. Иванов сел.
— Чем?
— Например, визами.
Папа знал, куда бить. Папа хорошо помнил прошлый разговор. И помнил интерес собеседника.
— Ведь тебе нужны визы?
Генерал Трофимов и майор Проскурин напряженно замерли. Наконец разговор пошел о главном.
— Это не цена. Визы я добуду и так. В любом турагентстве, — изображая безразличие, сказал Иванов.
— Врешь! — усмехнулся Папа. — Турагентство тебе в этом деле не поможет. Через турагентство ты сможешь получить визу разве только в Магаданскую область. Ты в розыске! Тебя завернет любое посольство. Потому что посольства сверяются со списками, представленными им ментовским министерством. Ты в компьютере.
— А в твоем посольстве не сверяются?
— В моем посольстве сверяются по спискам, в которых тебя нет. Как тебе такое предложение?
— Заманчивое предложение. Настолько заманчивое, что я готов вернуться к прежним двадцати процентам, — повторил Иванов заученную фразу из прежнего, который уже не совпадал с действительностью, сценария.
— При чем здесь проценты? — возмутился Папа. — Базар не за проценты — за фраера. Проценты — за дискеты. За фраера — виза. Или как ты предлагал — расходимся, как в море корабли.
— Но...
— Ты пойми, если не будет фраера — не будет визы. Тогда зачем тебе дискеты? А если ты завалишь мне фраера, ты получишь визы и дискеты. Ты получишь все...
Генерал Трофимов и майор Проскурин переглянулись. Предлагаемая цена была выше расчетной. На одного фраера выше.
— Надо его притормозить, — показал глазами на радиостанцию генерал. — Как-нибудь аргументирование.
Майор поднял к лицу радиостанцию.
— Орел вызывает Голубя.
Один из пьяных посетителей, не в силах держать голову на плечах, уронил ее на положенные на стол руки. И на тарелку из-под салата. Его друзья громко заорали строевую песню «Не плачь, девчонка».
— Голубь слушает.
— Необходимо прервать беседу Щегла и Коршуна. Как поняли меня?
— Вас понял. Прервать беседу Щегла с Коршуном. Разрешите использовать силовой вариант?
— Только при отсутствии других возможностей. Как поняли меня?
— Понял вас...
— Ну? — с напором спросил Папа. — Что ты решил?
— А если тридцать? — назвал Иван Иванович максимально разрешенный процент.
— Чего тридцать?
— Процентов.
— Можно и тридцать. Но прежде процентов — фраера.
Это мое последнее слово...
«Никуда не денется, — думал про себя Папа, — для него человеческая жизнь против визы — копейка. Поломается и согласится. А когда согласится и когда сделает, можно будет с ним о процентах потолковать. Потому что можно будет с козырями на руках толковать».
— Ну же! Всего лишь фраер против визы!
Из-за соседнего столика встал пьяный посетитель. С полудюжиной одолженных солонок в руках. Но встал неудачно. Потому что шагнул три шага, подломился в ногах и рухнул на стол Папы и Иванова, разбрасывая вокруг себя солонки, как сеятель пшеницу.
К нему быстро подскочили охранники.
— Ну вы чего, вы чего хватаетесь? — возмущенно сказал он. — Чего руки крутите? — и как-то очень неудачно заехал ногой одному из охранников в ухо.
