Маргарита была рядом.
Чуть поодаль — телохранитель.
За ним Федор Ильич. За Федором Ильичем маячил Семен Петрович, отходы через черный ход перекрывал Олег Яковлевич.
— Ну, ты скоро? — торопила его Маргарита.
— Сейчас, сейчас... Рукава нашлись.
— Ладно, пошли.
И Иванов шагнул к двери...
На улице было свежо, только откуда-то тянуло дешевым табаком.
Телохранитель вышел вперед и быстро огляделся.
Трое у витрины... Еще трое на другой стороне... И там двое...
Откуда столько народу в три часа ночи?
Телохранитель быстро толкнул внутрь плаща правую руку, нащупывая пистолет.
Если это засада, то путь к машине наверняка отрезан, быстро прикинул он. Если бежать вверх по улице, то придется прорываться с боем мимо вон той троицы. Вниз...
Внизу у витрин тоже отсвечивали неясные фигуры.
Надо вернуться в казино, там они стрелять не будут, или уходить по проходному двору на соседнюю улицу...
Нет, надежней в казино!
Телохранитель обернулся. И заметил у двери две фигуры, с утопленными в карманах кистями рук.
Нет, назад хода нет!
Телохранитель многозначительно взглянул на Маргариту. Та, все поняв, огляделась и тоже заметила зависших возле витрин мужчин в плащах.
Конечно, это могли быть просто прохожие и скорее всего просто прохожие, какая-нибудь загулявшая тургруппа общества убежденных холостяков. Но не исключено, что засада. Исходить надо было из того, что засада.
Маргарита подтянула к груди и расстегнула сумочку.
Телохранитель левой рукой вытащил мобильник...
— Левой!.. Почему он вытаскивает мобильник левой рукой? — заподозрил неладное командир “наружки”. — Почему не правой?! Неужели он догадался? Неужели придется стрелять?!.
Стрелять не хотелось. Не дома...
— Поворачиваем направо, — одними губами сказал телохранитель, направляясь к недалекой забранной фигурной калиткой арке. Вдруг она открыта...
— А почему направо? — что есть мочи заорал Иван Иванович. — Чего он командует? Машина-то вон там, — и показал рукой куда-то вперед.
— Руку, руку вниз, дурак, — зашипела Маргарита; И, подхватив его под локоть, потащила к арке.
— Куда это ты меня тащишь? — упирался Иванов. — Я больше никуда не пойду, я устал, я домой хочу. Телохранитель на ходу набрал номер.
— У нас первый номер! — коротко сказал он.
— Ах ты черт! — мгновенно все понял командир “наружки”. — Похоже, где-то здесь, неподалеку, у них затаился резерв. Этот телохранитель не один! Этот телохранитель так, для отвода глаз. А тех Иванов посадил где-нибудь в переулке в машины на случай большой драки.
Ну Иванов, ну зубр!..
Командир потянулся к мобильнику, но понял, что теперь все скрытые формы связи бессмысленны. Дальше надо было действовать, как в боевых условиях, нужно было поднимать бойцов в атаку. Лично поднимать.
Он быстро выскочил на открытое, под фонарь, место, откуда его увидели все. И поняли все. Поняли, что ждать звонков мобильников не приходится. Что драка пошла в открытую.
Командиру не надо было отдавать дополнительных распоряжений, все и так знали, что делать. В такой ситуации тактика могла быть только одна — разбежаться, рассыпаться цепью вдоль улицы и, стягивая фланги, охватить “объект” с двух сторон, прижав к стене дома. Ну а там по обстоятельствам: или предложить сдаться — деваться ему все равно некуда, или по-быстрому замочить.
Группки курильщиков мгновенно распались, вытянулись, трансформируясь в линию.
— Грамотно загоняют, — проворчал телохранитель.
— Кто загоняет? Кого? — переспросил ничего не понимающий Иванов.
Но на него уже никто не обращал внимания.
Телохранитель добрался до арки, ткнулся в калитку. Калитка была закрыта на замок!
Черт побери!..
Он схватился за один из прутьев и что было сил тряхнул калитку вперед и туг же назад.
Без толку!
Калитка была очень мощная, кованая, висящая на железных, вбетонированных в стену крюках. Такую не высадишь.
— Все, шабаш!.. Деваться было некуда!
— Без глупостей, мы никого не тронем! — крикнул кто-то из наступающей цепи.
— Это они нам? — удивился Иванов. Только теперь он начал что-то соображать. — Тогда давайте сдаваться!
— Молчи, дурак!
Где-то далеко послышался быстро нарастающий шум машины. Из ближайшего переулка, своротив бампером тумбу ограждения, на полной скорости вывернул микроавтобус.
“Они!” — догадался командир атакующей цепи. Крикнул:
— Задержите их!
Левый фланг цепи надломился, рассыпался веером.
Из распахнутой дверцы микроавтобуса на ходу стали выпадать одна за другой черные фигуры. Они, словно мячики, стукались об асфальт, подпрыгивали, раскатывались в стороны, находя препятствия, за которыми можно было бы залечь. Где распластывались, пришлепывались животами к асфальту, мгновенно высовывая из-за деревьев, тумб фонарей, бетонных урн неестественно толстые и длинные из-за накрученных на них цилиндров глушителей стволы.
“Сейчас начнется стрельба! — понял телохранитель. — А они торчат тут как три тополя на Монмартре! Под двойным прицелом взявших их в кольцо неизвестных в одинакового покроя плащах и вызванного им в помощь боевого прикрытия. И кто бы ни открыл огонь — все пули их!..”
Бойцы в комбинезонах тоже поняли что к чему и поэтому не стреляли.
И мужики в плащах сообразили и еще плотнее прижались к взятой в кольцо троице.
Первым открыть огонь никто не отваживался.
Первым решился на выстрел телохранитель. Он выдернул из-под мышки пистолет, но развернул его не в сторону противника, развернул в противоположную сторону, в сторону калитки. Приставил дуло к замку, к замочной скважине, и нажал на спусковой крючок. Пистолет сильно тряхнуло, три одна за другой выпущенные пули пробили сталь, разломали, расплющили, разметали пластины, запирающие язычок. Путь был свободен. Но телохранителю не повезло — одна, последняя, пуля срикошетила и ударила телохранителя в колено. Он упал. И закричал:
— Уходите!
Преследователи придвинулись.
Маргарита с силой пихнула Иванова вперед и нырнула в калитку за ним. Сзади в металлические прутья калитки ударило несколько пушенных вдогонку пуль.
Маргарита вытянула из сумочки пистолет и несколько раз наугад выстрелила.
Сзади громыхнула калитка. Кто-то из преследователей просочился внутрь.
