— А способны предать интересы Америки, если вам предложат деньги?
— Какие? — автоматически уточнил Джон Пиркс. Но тут же поправился. — Нет, конечно!
— Ну вот же, — показал полиграфолог на заметавшиеся разноцветные линии. — Явная ложь.
— А у него? — спросил Джон Пиркс.
— А у него все ложь!
— В каком смысле?
— Во всех смыслах — он врет в каждом ответе.
— И в первом тоже? — поразился Джон Пиркс. Оператор вернулся к началу теста.
— И в первом тоже.
Первый вопрос касался фамилии испытуемого.
— То есть ответив утвердительно на вопрос: Иванов он или нет, он солгал. Из чего следует, что он не Иванов? — напряженно спросил Джон Пиркс.
— Ничего из этого не следует, — разочаровал его полиграфолог. — Стопроцентной лжи не бывает. Программа построена так, что десятая часть вопросов двойного истолкования не имеет. Например, вот этот — двадцать второй — ваш пол.
— И что он ответил?
— Ответил, что мужской. А полиграф показал, что он врет!
— Может, он этот... трансвестит, — предположил Джон Пиркс.
— А здесь, — ткнул пальцем в опросник “доктор”, — здесь спрашивается, хочет ли он получить в подарок миллион долларов. Он ответил — да, а машина показала, что нет.
Это уже был точно абсурд. По крайней мере с точки зрения американца абсурд.
— И дальше... — продолжал показывать полиграфолог. — И вот здесь... Он врет в каждом вопросе! Ну просто в каждом!
— Зачем? — спросил Джон Пиркс.
— Ну откуда я знаю!.. — всплеснул руками оператор. — Правда, когда я учился, нам говорили, что существует такой, правда, чисто теоретический способ обмануть машину.
— Так, так!.. — заинтересовался Джон Пиркс. — И что для этого нужно делать?
— Нужно бояться. Беспрерывно бояться. Фоном бояться... Ведь по сути полиграф регистрирует психофизиологические реакции организма на стресс, вызванный тем, что человек слышит неприятный или опасный для него вопрос. Но если человек вызывает такое состояние изначально, то картинка неизбежно смазывается, потому что никаких колебаний в параметрах состояния не будет, будет бесконечный пик. Так, например, невозможно исследовать индивидуума, который только что испытал сильное нервное потрясение.
— То есть если заставить себя бояться, то на этом фоне уловить реакцию на опасный вопрос будет невозможно? — уточнил Джон Пиркс.
— Совершенно верно, — согласился оператор детектора лжи. — Хотя представить человека, который способен управлять своими эмоциями до такой степени, чтобы заблокировать полиграф... Представить такое крайне трудно. Просто невозможно!..
Джон Пиркс взглянул на испуганно сжавшегося в кресле Иванова.
Действительно трудно. Очень трудно... Но, кажется, придется...
— Спасибо доктор, — поблагодарил Джон Пиркс. — Вы свободны.
И когда полиграфолог ушел, подозвал к себе следователей.
— Все, — сказал он. — Можно считать, что научные методы себя исчерпали. Дальше будем действовать иначе. Будем действовать, как в боевых условиях. Как во Вьетнаме!.. Всем все ясно?
— Ясно! — ответили следователи.
И тоже посмотрели на Иванова. Даже как-то с сочувствием посмотрели. Потому что, если как во Вьетнаме, то он скажет все, потому что не только он скажет — любой скажет!.. Теперь — скажет!..
Глава 56
И кто бы мог подумать, что рядовой, пусть даже убивший полсотни людей урка станет причиной дипломатической войны на самом высоком уровне!..
Вначале в министерство внутренних дел Франции пришло поздравление в связи с успешным завершением — почему-то — совместной операции по поимке особо опасного преступника... Совместной, возможно, потому, что за атакующими цепями французских полицейских, штурмующих русского гангстера, наблюдала представительная делегация российского МВД.
Кроме того, в поздравлении высказывалась надежда, что впредь контакты полицейских двух стран станут еще более тесными, для чего предлагалось сделать поездки российских милиционеров в Париж доброй, по возможности ежемесячной, традицией...
На чем обмен любезностями закончился. Потому что в следующем письме министр внутренних дел потребовал выдать принадлежащего России преступника Иванова, грозя в противном случае не посылать русских милиционеров в Париж.
Французский коллега ответил, что рад бы всей душой, но не может, так как гражданин России Иванов совершил ряд преступлений на территории Франции и поэтому в соответствии с французскими законами должен предстать перед французским судом.
Но тогда все российские убийцы, насильники и изменники станут убегать во Францию, совершать там мелкие правонарушения, чтобы таким образом избежать наказания в своей стране, предупредил российский министр.
— Одно дело, мелкие правонарушения и совсем другое — убийство пяти полицейских! — справедливо возразил французский министр.
— В таком случае мы перестанем принимать обратно в Россию высланных из Франции русских проституток! — пригрозила российская сторона.
— Тогда мы будем отправлять их на Украину, а дорогу в Россию они сами как-нибудь найдут, — быстро нашлись французы.
На чем переписка силовых министров зашла в тупик. И за дело взялись дипломаты.
— Верните нам Иванова! — по-хорошему попросил российский МИД.
— На каком основании? — потребовали разъяснений их французские коллеги.
— На том, что он гражданин России, которая, имея территорию, равную одной шестой суши, не может себе позволить разбрасываться людьми, пусть даже такими.
— Если бы он был просто гражданин, мы бы отдали. Но он не просто, — отказали французы.
— Тогда отдайте как не просто... Как опасного преступника, совершившего на территории суверенной России ряд особо тяжких преступлений, — ответили российские дипломаты нотой, ссылаясь на параграфы международных соглашений.
— Но у нас тоже тяжких! — возразили французы, ссылаясь на другие параграфы тех же самых соглашений.
— С вами мы как-нибудь договоримся, — пообещали российские дипломаты.
— А как же тогда быть с американцами? — поинтересовались французы. — Они тоже требуют выдачи Иванова, который, не будучи на территории США, но имея контакты с подданными данной страны, изнасиловал пожилую негритянку, оскорбил действием полицейского и нанес урон обороноспособности Нового Света.
И как быть с швейцарцами и немцами, где русский Иванов тоже успел отличиться?..
На что русские предложили посчитать, граждан какой страны Иванов убил больше, и туда его и выдать.
Тут и считать было нечего, потому что в России жертв Иванова было больше. А раз так, то и судиться, и отбывать наказание Иванов должен на родине!
