“Посол” “леваков” извинился и попросил “шейха” подождать несколько минут.
Он вышел на балкон, развернул спутниковый телефон и, войдя через космос в Интернет, отправил электронное письмо. При таком виде связи установить местоположение адресата быстро было затруднительно. А если долго, то безнадежно. Вряд ли он принимал сообщение у себя дома. Скорее всего он сидел где-нибудь в Интернет-кафе или библиотеке, которые, получив сообщение, тут же покинет...
Ответ пришел через три минуты. Главарь “леваков” соглашался на встречу, оговаривая за собой право самому решить, где и при каких обстоятельствах она произойдет.
“Шейх” продиктовал все свои координаты и удалился.
Теперь нужно было ждать. Только ждать...
Глава десятая
— Не надо, не надо меня убивать! — орал благим матом Иванов, испуганно заслоняя лицо руками и жмурясь.
Картина была препротивная: отступая от майора Проскурина, Иванов дополз до стены, уперся в нее спиной и вопил что было сил, чтобы его не убивали. Хотя майор его не то что убивать, а даже бить не мог в полную силу, потому что он от каждого удара срывался на визг!
— Ой, не надо, не надо!!
В комнату сунулась чья-то голова.
— Все нормально, — сказал майор. Голова повернулась в сторону Иванова.
— Нет, ненормально! Он бьет меня! — пожаловался Иванов.
Голова посмотрела на майора.
— Если бы я его бил, он бы не орал, а давно сдох, — ответил на молчаливый вопрос майор Проскурин.
Это было убедительно. Багровый от злости майор выглядел очень внушительно.
Голова скрылась за дверью.
Майор придвинулся к Иванову.
— Ты чего орешь? — возмущенно спросил он.
— Так вы же бьете! — зашмыгал носом Иванов. Ну как с ним еще разговаривать? По-доброму не получается. По-доброму он такую чушь несет, что уши вянут! По-злому — он в крик. Эх, врезать бы ему разок по-настоящему, так, чтобы душу отвести... Но душу отвести тоже нельзя, потому как Иванов живой нужен.
Похоже, выход может быть только один... Майор взглянул на Иванова и быстро вышел из комнаты. В коридоре, привалясь плечом к стене, нервно курил генерал.
— Ну? — спросил взглядом он.
— Нет, — развел руками майор. — Я думаю, нужно использовать полиграф или “химию”...
— Тогда уж лучше “химию”... На том и порешили.
— Мы хотим использовать сыворотку правды, — предупредил генерал Трофимов приставленного к ним человека.
Тот ничего не ответил, тот молча кивнул и ушел.
Но через десять минут вернулся.
— Можно, — сказал он.
По всей видимости, он советовался с Петром Петровичем, а Петр Петрович, не исключено, что с кем-нибудь еще. Но “добро” было получено.
— Через четверть часа придет врач, и можно будет начинать.
Это было предусмотрительно. При использовании сыворотки правды чего только не бывает. Значит, они имели с ней раньше дело и знают про возможные последствия.
Через четверть часа действительно пришел врач, осмотрел Иванова, проверил у него давление.
— Можно начинать, — сказал он.
Иванову закатали рукав, заставили поработать кулаком, воткнули в вену иголку и, меняя шприцы, ввели в кровь содержимое одной, а затем второй ампулы.
Иванов мгновенно “уплыл”. Сыворотка правды воздействует на подкорку, подавляя волю человека и вызывая безудержное желание говорить. Поэтому последствия были ужасающие. Иванова прорвало, как больного дизентерией, которому по ошибке прописали слабительное.
— Я все расскажу, не надо меня бить, я сам расскажу все, что вам надо... — затараторил, захлебываясь словами, Иванов. — Я инженер по котлоагрегатам, я никого не убивал, меня заставили, это товарищ Максим и еще Маргарита...
— Эй, погоди, не гони, — попытался остановить Иванова майор Проскурин, впервые наблюдавший такое убойное действие сыворотки. Другие, конечно, тоже начинали болтать, но другие пытались с этим своим желанием хоть как-то бороться. — Стой! Хватит!..
Но Иванова несло. Иванова так несло!..
— Однажды в детстве я украл варенье, я никому не говорил, теперь скажу, а еще я своровал на работе графин, а еще однажды... — быстро-быстро говорил он, проглатывая окончания слов.
Да кому он нужен, этот графин? Нужно совсем другое.
— Погодите, остановитесь! Меня интересуют деньги, которые...
— Деньги, да, деньги, — перебил майора Иванов, торопясь рассказать все, что знает про деньги. — Я в детстве воровал деньги у мамы из кошелька, двадцать копеек и десять копеек, а один раз потерял на работе пятьдесят рублей, это было много, я ужасно, ужасно расстроился, а когда проигрывал на рулетке, радовался, потому что они все равно все деньги забирали себе, я люблю деньги, только их всегда не хватало...
— Тихо! — гаркнул майор и громко хлопнул в ладоши.
Иванов вздрогнул и, ошарашенно глядя на него, замолк. Но, две секунды помолчав, чуть не лопнул от напряжения.
— Можно, я скажу, ну можно, я скажу, — забубнил он. — Я очень хочу сказать, я все скажу... Однажды в детстве...
Майор закатал Иванову звонкую оплеуху. Раньше он его бил, чтобы разговорить, а теперь, чтобы заставить замолчать! Как быстро все меняется в этом мире.
— Не надо говорить, надо отвечать на вопросы. Только на вопросы!
— Да, да, да, — как сумасшедший закивал Иванов.
— Вы... — начал майор.
— Да, да, да, я Иванов... — тут же прорвало Иванова.
— Вы получали...
Но Иванов не был способен дослушать вопрос до конца.
— Да, да, я получал, я зарплату получал и премиальные, квартиру получал, еще в морду получал, я все расскажу...
— Да цыц ты! — снова рявкнул майор Проскурин. — Дослушайте до конца. Получали ли вы деньги в швейцарском...
— Я получал, но на самом деле не получал, хотя как будто получал, но если бы получал, то что-то имел, а я ничего не имел...
Это было невозможно! В этом потоке слов можно было утонуть!
Майор сгреб Иванова в охапку и как следует встряхнул, хотя при использовании сыворотки применять к “пациенту” физические меры воздействия не рекомендуется.
— Я буду задавать вопросы, вы отвечать только “да” или “нет”!
— Ага, ага, ага, — закивал, затарахтел Иванов, умоляюще глядя на майора. Ему очень хотелось понравиться этому человеку, хотелось рассказать ему все, что он знает, все, все, все, но он его не понимал и постоянно прерывал.
— Вы получили четыре с половиной миллиарда долларов? Да или нет?
