Впрочем, не все было так плохо, как казалось в камере, — кроме подбитых глаз, многочисленных синяков и ссадин, был и положительный результат пребывания американцев в полицейских застенках. Начальнику Восточного сектора компенсировали причиненный материальный ущерб, переведя на счет круглую сумму долларов, и в качестве уже моральной компенсации вручили орден за “выполнение особого задания и полученные в связи с ним боевые увечья”.
Так что это вранье, что Иванов приносит одни только несчастья. Да ничего подобного!..
Глава девятнадцатая
— Что он, действительно в Париже шесть полицейских убил? — недоверчиво спросил Большой Начальник, отчеркнув ногтем строку в представленной ему записке.
— Шесть, — подтвердил Петр Петрович. — Одного мотоциклиста, одного снайпера и четырех бойцов полицейского спецназа.
— Он что, такой крутой? — то ли удивился, то ли восхитился Большой Начальник.
Вместо ответа Петр Петрович раскрыл папку с переводами французской прессы с интервью, взятыми у заложников, с фотографиями убитых Ивановым полицейских, схемами и комментариями экспертов.
— Полицейского снайпера он убил почти с семидесяти метров из пистолета, — не без гордости сообщил Петр Петрович. — Они пишут здесь, что это выдающийся результат.
— А что по этому поводу говорят эксперты?.. Нанятые Петром Петровичем многочисленные эксперты, в большинстве своем бывшие кагэбисты, военные разведчики и спецназовцы, осматривая предоставленные им материалы, только диву давались. Как точно такие же, но по другую сторону Атлантического океана, эксперты, нанятые с теми же целями Джоном Пирксом.
— Это очень классный стрелок. Выдающийся стрелок... — утверждали профессиональные снайперы и спортсмены-пулевики.
— Такое под силу только мастеру рукопашного боя на уровне, пожалуй” чемпиона Европы, — уверенно заявляли каратисты, самбисты, дзюдоисты и прочие обладатели черных поясов.
— Очень грамотное и единственно возможное решение, — заверяли профессиональные разведчики.
Эксперты не знали, о ком их спрашивают и по какому поводу спрашивают, из материалов были вымараны все фамилии и имена, все географические названия и все факты, с помощью которых можно было вычислить место, время и участников событий. Более того, никто из экспертов не имел дела с полным объемом информации, а лишь с малой частью ее, касающейся лично его. Снайперы знакомились с эпизодами, где фигурировала стрельба из снайперской винтовки, специалисты по рукопашному бою изучали фотографии трупов со свернутыми шеями и проломленными височными костями и читали заключения патологоанатомических экспертиз...
Но все равно проколы случались...
— Погодите, погодите... Я, кажется, знаю, о ком здесь идет речь! Это же... Это же Иванов! Ну конечно, Иванов — это его почерк!
В определенных кругах Иванов стал очень известной и где-то даже почитаемой фигурой.
— Вы ошиблись, — пытался уверить экспертов в их ошибках Петр Петрович. — Это не Иванов.
— Да бросьте вы! Несколько трупов голыми руками и ногами — это его почерк! Мы этот бой даже в качестве примера разбирали. Иванов это — он!..
Выданные экспертами заключения были очень лестными для Иванова и другими быть не могли, потому что Иванов был не сам по себе, а был, если следовать литературной терминологии, — “собирательным образом”, как богатырь из русских народных сказок. На его имидж, сами того не ведая, работали лучшие профессионалы — работала ФСБ в лице генерала Трофимова, майора Проскурина и их бойцов, работали ЦРУ, товарищ Максим, Маргарита и много кто еще; Коллективное творчество такого количества не самых последних в этой жизни людей не могло не сказаться на конечном результате. И результат был. Соединив в себе лучшие “гены” своих “родителей”, новорожденное дитя демонстрировало миру задатки вундеркинда.
— Он что, все может и везде лучший? — высказал сомнение Большой Начальник.
— Я не знаю... — замялся Петр Петрович. — Но если судить по результату, то... то может быть...
Результат действительно впечатлял. Особенно в своем арифметическом выражении.
— Я просил вас подготовить мне общий список жертв...
Петр Петрович услужливо вытащил из папки, положил на стол несколько листов бумаги.
На первом, титульном листе было написано: “Полный перечень жертв Иванова И.И. в России и Европе за период с... по...”
Петр Петрович оформил затребованную бумагу в привычной ему стилистике.
Далее шел порядковый номер эпизода, его географическая привязка, способ убийства и число потерпевших. Открывался список шедшей под цифрой один улицей Агрономической.
1. Улица Агрономическая — пистолет — пять.
2. Улица Северная (первый эпизод) — нож — один.
3. Улица Северная (второй эпизод) — пистолет — четыре.
4. Поселок Федоровка — руки, ноги и пистолеты — четырнадцать...
И далее по списку вплоть до убитого во время побега из французской тюрьмы надзирателя и трех “леваков”.
Составлявший перечень генерал Трофимов явно поскромничал, “забыв” указать свои — в поселке Федоровка, в Германии и во Франции — трупы. Менее всего он был склонен к чистосердечным признаниям и выгораживанию Иванова. Если они о чем-то догадываются, то пусть догадываются. И пусть попробуют это доказать! А он, если что, пойдет в глухую несознанку, придерживаясь общепринятой версии, тем более что это Иванов не паинька и это далеко не все висящие на нем трупы, а лишь часть их.
— Очень внушительно! — одобрил перечень Большой Начальник.
Ему все больше и больше нравился этот Иванов. По крайней мере, он не прикидывался, как другие, овечкой и не строил из себя моралиста. Нормальный для периода дикого капитализма типаж. Этакий стреляющий с двух рук ковбой, который с помощью “смит-и-вессонов” расчищает себе дорогу к успеху. Так и надо. Такие и выживают.
Но пальба с двух рук в конкурентов была не единственным достоинством Иванова. Были еще и деньги. Причем такие деньги, каких не было даже у Большого Начальника.
— Что вы узнали по счетам? — спросил Большой Начальник, памятуя, что, кроме всего прочего, приказал разобраться с происхождением ивановских миллиардов.
— Это действительно деньги КПСС, — подтвердил Петр Петрович. — Они были переведены финотделом ЦК частями, по сто-двести миллионов долларов, начиная с тысяча девятьсот семидесятого года на депозитные счета швейцарских банков. Общая сумма может колебаться от двенадцати до двадцати одного миллиарда долларов...
Ото!.. Это было новостью.
— Но вы раньше говорили, что Иванов снял четыре с половиной миллиарда.
— Да, но фактически сняты только набежавшие на основную сумму проценты. Основной капитал продолжает находиться в банках.
— Кто им распоряжается?
