– Все, – повторил “Селезень”. – Все, кто участвовал в операции. Все до одного.
– Да ты что?!. Да меня за это… Да я тебя за это!.. – вспылил “Дрозд”. Но быстро взял себя в руки и начал разбираться: – Как это случилось?
– Пока точно неизвестно… Но, по всей видимости, их обстреляли с воздуха.
– Почему именно с воздуха?
– Свидетели видели там какой-то вертолет и слышали взрывы… Я думал, что вы знаете…
– Я знаю? Что знаю? С чего ты взял, что я что-то знаю?!
– Я подумал… Я предположил, что это был наш “борт”… Что это вы приказали поддержать группу “вертушкой”.
– Я? Ничего я не приказывал.
– А кто же тогда это?.. – растерялся “Селезень”.
Дело принимало дурной оборот. Мало приятного, когда отправленных на задание бойцов по ошибке или по приказу свыше расстреливает своя собственная “вертушка”. Но еще хуже, когда чужая.
– Похоже, вляпались… – подвел итог “Дрозд”.
И отправился на доклад к “Коршуну”.
Хотел было сам себе пожелать “ни пуха ни пера”, но быстро понял, что желай, не желай, а перо с него нынче подергают. Если вообще не ощиплют. Потому что “Коршуны” как раз “Дроздами” и питаются…
– Какая “вертушка”? – не понял генерал Крашенинников. – Откуда там взялась “вертушка”?
– Не могу знать.
– Должен знать!
“Дрозд” стоял, опустив голову и всем своим видом демонстрируя осознание вины.
– Где тела погибших?
– По всей видимости, в городском морге.
– По всей видимости… – недовольно повторил генерал. – Что это за формулировки?! Немедленно формируй группу для возвращения наших ребят. Чтобы через час!.. Чтобы через полчаса!..
“Дрозд” взял под козырек.
– Кого назначить командиром группы?
– Никого не назначать. Командовать группой буду я. Я сам!..
Два дня бойцы ползали на брюхе на месте боя, собирая среди травы и выковыривая из земли осколки. Генерал внимательно их осматривал, пытаясь найти следы маркировки, и даже пытался соединять друг с другом.
А ведь действительно “вертушка” – все более убеждался он. Но откуда? Про встречу знали только две стороны – его люди и директор завода.
Так, может, это он?
Генерал навел справки и узнал, что после той встречи директор завода пропал. И вместе с ним пропали несколько нанятых им телохранителей.
– Мне нужны материалы уголовного дела, – потребовал генерал.
– Они дорого запросят.
– Сколько бы ни запросили!..
У жены начальника горотдела милиции появился новый джип, у сына заместителя начальника горотдела – квартира, у генерала Крашенинникова – интересующие его страницы дела.
Практически все пропавшие телохранители отыскались среди трупов, собранных на месте преступления, и были опознаны родственниками. Кроме одного, оставшегося в живых и привлеченного следствием в качестве свидетеля. Но он тоже был бесполезен, так как показывал, что ничего не знает, на месте преступления не был, а был на даче, был один и был в стельку пьян. Чем следствие и удовлетворилось.
Но не генерал Крашенинников. Генерал Крашенинников приказал достать единственного выжившего телохранителя “хоть из-под земли”.
Телохранителя нашли.
– Ты был там? – в лоб спросил генерал.
Он сидел на складном стуле на краю поляны в пригородном лесу. Напротив стоял телохранитель. За ним полукругом спецназовцы.
– Так был или нет?!
– Где? – удивленно расширил глаза телохранитель.
– Не изображай идиота, ты знаешь, о чем я говорю! Ты был там, где завалили твоих дружков?
– Нигде я не был, я водку пил.
– Ты же выехал вместе со всеми!
– Выехал. Но на первом перекрестке сошел. Все поехали, не знаю куда, а я на дачу с ящиком водки.
– И больше, конечно, ничего не помнишь?
– Не помню!
– А так вспомнишь? – спросил генерал, вытащив и направив на телохранителя пистолет.
– Если вы меня убьете, вы совсем ничего не узнаете.
– А что мы должны узнать? Что ты водку пил? Так ты это уже говорил.
Или что-то еще?
Телохранитель молчал, потому что не верил, что с ним могут что-нибудь сделать, что могут убить. Он не подозревал, с кем имел дело…
Генерал поднял пистолет и, больше ни о чем не спрашивая, почти не целясь, выстрелил. И попал! Пуля ударила телохранителю в левую ногу, разбивая, разнося в куски коленную чашечку.
Телохранитель упал и завыл от боли.
– Ты был там? – повторил вопрос генерал и, привстав, ткнул дуло пистолета в правую, здоровую, ногу.
Боль в перебитом колене была страшная, но страх был сильнее боли. Если он выстрелил раз, то, значит, способен выстрелить снова! Он способен на все!..
– Не надо, – попросил телохранитель. – Я прошу вас. Я вас очень прошу!.
– Ты был там? – очень спокойно, подчеркнуто спокойно, вновь спросил генерал, буравя колено пистолетом.
– Да! Был! – заорал раненый.
– Что там произошло?.. Ну, говори! – Пауза затянулась на несколько секунд, и генерал, чуть сместив оружие, нажал на спусковой крючок.
Он знал, как надо вести “горячий” допрос. Он еще там, в Афгане, научился “потрошить “языков””.
Грохнул выстрел.
Пуля прошла вскользь, перерезав кожу и прилежащие к ней мышцы ноги. Ранение было поверхностным, было не опасным, но это ранение было предупреждением.
Генерал, вновь передвинув пистолет, больно ткнул им в колено.
– Ты начал с того, что вы поехали на встречу. Что было дальше?
– Да… Поехали. Несколько человек с директором, а мы с еще одним…
– С кем?
– Я не знаю. Директор приказал подчиняться ему во всем. Мы приехали на берег озера и задержали каких-то рыбаков.
– Как задержали? Силой задержали?
– Нет, мы представились рыбнадзором.
– Среди них был кто-нибудь из этих людей? – генерал вытащил из кармана и показал несколько фотографий. Фотографий своих бойцов.
– Да, были. Вот этот, этот и этот тоже.
– Что было дальше?
– Мы хотели их обыскать, но тут прилетел вертолет, и с него спустились бойцы с автоматами.
– Сколько?
– До отделения.
