– Коленька, ты меня любишь? – проворковала, поворачиваясь на бок, Маринка.
– Конечно, – привычно ответил Николай.
– Так же сильно, как раньше, когда мы с тобой, помнишь, чего вытворяли?
– И теперь иногда вытворяем.
– Мне временами так стыдно перед самой собой становится. Но ничего не могу с собой поделать. Страсть, она и есть страсть – выше разума.
Портнов понял, что сейчас ему не дадут спокойно полежать, сел, откупорил запотевшую жестянку с пивом, выбежавшая пена хлопьями упала ему на грудь.
– Пиво, Маринка, будешь холодненькое или тебе вина налить?
Села и Бирюкова, поморгала на солнце, вздохнула и потянулась, продемонстрировав любовнику старательно бритые незагорелые подмышки.
– Вина беленького.
Портнов босиком протопал к холодильнику под навесом, налил в бокал белого вина и вернулся к любовнице. Он четко чувствовал настроение Марины. За годы их тайных отношений научился угадывать любое ее желание, знал, о чем с ней можно говорить, а о чем лучше помолчать.
Маринка приняла высокий стакан, жадно глотнула холодного вина, блаженно закатила глаза, а затем положила ладонь на грудь Николаю.
– Котик мой, Коленька, – проворковала она. – Тебе хорошо со мной?
– Еще как, – отвечал бывший мент, хотя любовница во многом его раздражала.
Однако выбор в ее пользу был сделан давно. Именно через нее он построил свою жизнь.
– А Бирюков – дрянь, – с чувством произнесла женщина. – Вечно у него какие-то любовницы.
– Не ценит он тебя, – вставил Портнов.
– А ты ценишь. Я же чувствую. У тебя никого, кроме меня, нет.
Самое странное, что это было почти правдой. Случайные, разовые связи с другими женщинами за Портновым, конечно же, числились. Но более-менее постоянной любовницы, кроме Маринки, он себе не заводил. Времени на такие глупости не оставалось, да и боялся ее ревности. Вылетишь со службы, а что потом?
Женщина проходилась пальцами по волосатой груди любовника, жмурилась, как сонная кошка.
– Помнишь, мы как-то с тобой размечтались? – осторожно начала она.
– О чем? – поинтересовался Портнов, понимая, что долгожданный разговор созрел и завела его первой Марина, а не он, что было чрезвычайно важно.
Эту тему они обсуждали и раньше, но каждый раз как бы не всерьез, просто, как один из возможных, но нереальных житейских допусков. Мол, хорошо бы, если бы… С тем же успехом можно было мечтать о том, чтобы все люди превратились в морских птиц.
Острые ногти нежно касались кожи Николая, голос Маринки журчал горным ручьем.
– Ты хотел бы, чтобы мы с тобой больше не прятались, чтобы могли вдвоем выйти в люди? Что нам мешает это сделать?
– Ты сама знаешь. – Николай нервно глотнул холодного пива.
– Муж? Муж – объелся груш! – выпалила Бирюкова. – Жадный он. Бирюк. Я вот что подумала. Наш козел…
– Это ты о муже?
– О ком же еще? Так вот, он решил по-крупному вложиться в здешнее побережье.
– Правильное решение. Курортная недвижимость всегда только растет в цене. А тут к тому же Олимпиада на носу, – Николай делал вид, что не понимает до конца ход мыслей любовницы.
– А теперь подумай, что будет со мной, с нами, если он про наши отношения узнает. Я же нищей останусь. И ты, кстати, тоже.
– До сих пор все нормально у нас шло. Бирюков мне полностью доверяет.
– С этим своим черноморским проектом он на принципиально новый уровень выйдет. А у мужиков случаются «головокружения от успехов». Ты же видел, про меня он сразу забыл, когда сюда прилетели.
– Бывает такое, – согласился Портнов.
– А я не хочу терять то, что имею. Я жизнь свою на него потратила и имею право…
– На что именно? – спросил Николай, поднимая темные очки и заглядывая в глаза любовнице.
На дне зрачков он прочитал ответ раньше, чем женщина его озвучила чувственным шепотом:
– Если его не станет, если с ним что-то случится, все ко мне по наследству перейдет. Тебе это интересно?
– Интересный расклад. С любым человеком что-то случиться может. Кирпич на голову упасть. Может рыбьей костью поперхнуться. А может, и грабитель в дом заберется да и убьет по неосторожности. Такое часто случается.
– Вооруженный грабитель? – поцокала языком Маринка. – А ведь было уже такое с нами. Помнишь?
– Как такое забыть?
– Значит, и ты про это думал, – оживилась женщина. – Сможешь организовать? Ты не бойся, я тебя никогда не выдам, не брошу, не обижу, мы же после этого общей тайной связаны будем.
– Есть у меня один человек на примете. Он мне по гроб жизни обязан. Если прижму, сделает.
– Кто такой?
– Будешь смеяться, но это тот самый грабитель, которого я в Приволжске поймал. Хрущ. Он недавно на волю откинулся. Все получится в лучшем виде. Он же сам на суде обещал с твоим муженьком расправиться, когда освободится. Вот тебе и мотив.
– Он же потом нас шантажировать начнет, – спохватилась Маринка.
Портнов покачал головой:
– Не начнет. В нужный момент я появлюсь. Ну, и сама понимаешь… – Портнов сделал вид, будто стреляет из пистолета, затем сдул несуществующий дым с воображаемого ствола. – Самооборона.
– Какой ты у меня умный, какой сильный… – зашептала Маринка, ее рука скользнула с груди на живот любовника, затем ниже, под плавки, глаза ее сверкали. – Иди сюда. Так люблю «этим» на открытом воздухе заниматься! Сюда никто не войдет?
– Ворота закрыты. Забор высокий.
Любовная игра не заняла много времени. Обсуждение предстоящего убийства Бирюкова и без этого «завело» любовников не хуже ласк. Вскоре Маринка уже стояла в теплом бассейне, упершись руками в бортик, и подавляла в себе стоны. Вода волнами расходилась от ритмично раскачивающегося Николая.
– Тише, тише, – приговаривал он. – Увидеть не увидят, но услышат. Тебе это надо?
– Не могу, не могу… – изнемогала Маринка. – Кричать хочу! А!!!..
Портнов зажимал ей рот ладонью, женщина извивалась. И тут зазвонил мобильник Николая, он попытался дотянуться до него рукой прямо из бассейна, но не получилось. По звуку звонка любовники уже понимали – на связи Бирюков. Портнов выскочил из воды, чуть не поскользнулся на мокрых каменных плитах, схватил трубку и выпалил:
– Слушаю, Андрей Павлович!
– Че это ты такой задышавшийся? – поинтересовался Бирюков.
– Со второго этажа бежал. Внизу мобильник оставил.
Маринка тоже тяжело дышала, стоя в воде, плескала ее себе в лицо.
– Меньше курить надо. Форму теряешь. Ладно, быстро дуй ко мне, дело есть, без тебя никак. Жду, – донеслось из трубки, и связь прервалась.
