Антон задумался. Получалось, что девушка к своим должностным обязанностям относилась творчески, стремилась к профессиональному и личностному росту и в то же время была склонной к суициду. Не бывает так. Либо человек не хочет жить, либо хочет. Приступы шизофрении? Никто даже не заикнулся и серьезно не отнесся к таким предположениям Антона. Интересная раздвоенность появилась во мнениях у старшего лейтенанта, которую он никак не мог преодолеть. Замкнутость, стремление уединиться могли свидетельствовать о склонности к суициду, а причин умереть не было. Могла покончить с собой, только не из-за чего было это делать.
А она сделала… Значит, был толчок, потому что без дуновения ветра даже листок на дереве не шелохнется. Ближайшие подруги, если их так можно назвать, ничего не заподозрили, «безопасник» ни сном ни духом не ведает, даже начальница и та голову ломает, как это Оксаночка до такого додумалась. И ведь не несчастный случай, это ведь таблетки горстями. Антону стало понятно, что нужно начинать сначала. И попытка будет только одна, потому что повторные беседы, они же допросы, бросятся в глаза тем, кто хочет скрыть правду. И ведь скрывают ее, эту правду. Такое ощущение, что все ее знают и все скрывают.
Итак, с кем провести повторную беседу? С Золотаревой? Самоуверенная, жесткая девочка. Эта не скажет, врать будет. Эту даже уличишь во лжи, а она тебе в глаза рассмеется. С Карповым? «Безопасник» он бездарный, потому что зажрался на этой должности, потому что давно ничего у него не случалось. А без происшествий мозг перестает думать конструктивно. Этот вполне мог «нюх» потерять и в самом деле может ничего не знать. И разговор с начальницей ничего не даст, кроме ее сожалений, «охов» и «ахов». Далека она от персонала. Скорее даже не так. Скорее всего, она только вид делает, что все о девочках знает, беспокоится о них, переживает. А на самом деле они ей до лампочки со своими девчачьими проблемами и вообще.
Значит что? Значит, остается Вика Кушнарева? Пожалуй. Вика в их компании наиболее адекватная. И характер у нее такой, что на нее легче надавить на совесть, пристыдить, повлиять. И еще бы сделать так, чтобы этот второй разговор начался неожиданно для Кушнаревой, врасплох ее нужно застать. Но все это при условии, что Вика что-то скрывает, о чем-то умышленно умалчивает. Нет, не давить на нее надо, а найти новые формулировки вопросов. Она вполне могла отнестись к прошлому их разговору поверхностно, потому что ее беспокоила ревность ухажера. Тьфу, тоже мне проблема! Мне бы такие!
Убедиться, что Кушнарева еще на работе, Антону удалось с помощью бинокля из своего дежурного оперативного набора. Сначала он хотел просто позвонить, попросить пригласить Вику к телефону, а потом повесить трубку. Но потом решил, что кто-то из коллег мог проболтаться ее бойфренду. Например, завистница какая-нибудь. Нет, персонал ничего знать не должен, и все должно пройти тайно.
Сменив несколько точек наблюдения и прилично замерзнув, Антон наконец дождался, когда Кушнарева выйдет из банка. На улице начались сумерки, и идти следом было легко. Антон рассчитывал подойти к девушке в менее людном месте, да еще в таком, где можно было бы посидеть и поговорить.
С момента выхода Кушнаревой из здания банка прошло минут пятнадцать. Девушка прошлась по улице, зашла в два магазина, поболтала со знакомой. Наконец она двинулась в сторону жилого массива, перебежав проезжую часть бульвара. Антон замялся, но потом подумал, что это не оперативная слежка и нет ничего страшного, если он повторит маневр девушки. Он же не следит за ней, а выбирает удобный момент для того, чтобы подойти и поговорить. И это…
– Слышь, земеля!
Антон обернулся на голос и увидел перед собой двух крепких парней в дешевых китайских пуховиках и спортивных штанах, заправленных в массивные зимние кроссовки. С другой стороны, отсекая его от удаляющейся Кушнаревой, появилась третья фигура. Что-то подсказало Антону, что это главарь, старший в этой компании. Одет он был вполне прилично: дорогая куртка, джинсы, ботинки тысяч за пять. В руке он покручивал какую-то цепочку – то ли от ключей, то ли еще от чего-то.
– В темпе, ребята, ваши вопросы, а то я спешу, – усмехнулся Антон, прикидывая позицию. Очень ему не хотелось, чтобы в тылу у него появился еще один тип или его оставили без возможности маневра. То, что бить будут, он уже догадался.
– А ты не спеши, – посоветовал злым голосом старший. – Спешка хороша при ловле блох…
– И при поносе, – добавил Антон. – Я это все знаю. Если вы закурить хотели спросить, то я не курю и не тянет.
– Обойдемся, – нехорошо засмеялся старший. – Поговорим мы потом, а сейчас… Ну-ка, братва, позабавьтесь маленько!
Кто же решил, что с ним можно вот так запросто? Подойти, размахнуться и врезать по морде. И, наверное, этот кто-то был уверен, что Антон начнет ползать под ногами в снегу и просить дяденек не бить его и не отнимать денежки, которые мама дала на мороженое. Вышел Антон из этого возраста, давно уже.
Первый, со скуластым лицом и полными губами, видимо, привык, что его все боятся в этом районе. Он и размахнулся не столько для нанесения сильного удара, сколько для того, чтобы показать, что ему все дозволено. Широкий и слабый замах окончился тем, что рука скуластого ударилась в вяло поставленный блок. Глаза хулигана расширились – он удивился такой наглости. Но в следующий момент он получил удар ногой в грудь такой силы, что его снесло, как взрывной волной.
Напарник отшатнулся и встал в боевую стойку. Он только мельком глянул на своего дружка, как тот встает, откашливается, трет куртку на груди и крутит головой. Антон чуть сместился, чтобы боковым зрением присматривать за главарем, который неторопливо подходил к ним.
– Ребята, – проникновенно заметил Антон, – я ведь и покалечить могу. Может, разойдемся по-хорошему?
– Испугался? – скривился второй хулиган и двинулся к Антону, делая по дороге ложные выпады. – А может, поиграем, а?
Его рука скользнула куда-то под куртку, и перед Антоном блеснуло лезвие ножа. Ну, раз пошла такая пляска… Когда человек не уверен в себе во время драки, он хватается за оружие, за камень, палку. И обычно такие сразу расслабляются по причине скудности своего ума, полагая, что теперь он превосходит противника, что теперь противник точно струсит. А ведь бывает и наоборот. Как сейчас вот…
Антон не стал тянуть время и сразу пошел на сближение. Его противник несколько растерялся и поэтому выставил нож перед собой чуть дальше, чем следовало. Антон сделал простое обманное движение корпусом влево, а потом сразу же нанес удар ногой снизу по руке. Одновременно с болезненным вскриком в воздух взлетел нож определенного дизайна. Антон таких повидал много, в том числе и в музее ГУВД во время учебы. В зонах подобные шлепали уголовные мастера в большом количестве. И простые финки, и вот такие – с выкидным лезвием.
Парень, держась за руку сделал шаг назад, но этого было мало. Антон достал его, проведя, как на тренировке, классический удар ногой с разворота – «маваси-гэри». Второй противник с громким болезненным выдохом отлетел в снег, а Антон развернулся к главарю.
