Правда, была у меня какая-то смутная мысль. Давно, еще с самого начала осады…
Забава думала. Наконец, напрягаясь, прокричала мне в ответ:
– Я не знаю, как объяснить, Гар! Он действует таким образом… Это способ такой… Он собирает свою силу в облаке, а потом направляет ее… – Она отчаянно нахмурилась, стараясь втолковать какие-то азы технологий безграмотному джинну. – Нет, не могу передать! – призналась она в конце концов.
Значит, все-таки уходить… Я еще раз со злостью поглядел на облако. Грозно клубясь, оно буквально стало искриться молниями. Раскалывающие удары один за другим посыпались на землю вокруг замка. Проклятье!
Ну хоть чем-нибудь по нему долбануть! Ракетами или из пушки! Так ведь свои же там, внутри… А эта облачная башня сверху…
И тут мне в голову пришло такое… Что я чуть было не оглушил себя самого, треснув кулаком по лбу. Болван! Ведь оно же все время было у тебя перед глазами!!
Урчание электромоторов убаюкивало. Путь к середине острова был не так уж близок. Тем более в нашем положении нельзя было прямо так сразу эту середину найти. Поэтому мы шли зигзагом, время от времени направляя свет фар вверх и иногда подвсплывая, если не были уверены, что не ошибаемся.
Днище плавучего острова Обеца представляло собой огромное количество одинаково стандартных каменных сот. Шестиугольников, в поперечнике десять метров примерно каждый.
Кто-то когда-то по непредставимой для меня технологии изготовил из камня длинные, полые внутри и запечатанные с одного конца призмы. А потом так же непонятно скрепил их друг с другом.
Донышками вверх. Получился гигантский понтон. Чего стоило все это сооружение собрать – я даже представить не берусь. Забава пробовала мне объяснить, но я все равно не понял. Ясно, что магически. А как конкретно – уму не поддается. Хоть убей. Одно было понятно – что Обец крут немерено. И те, кто с ним связались, либо круты так же, либо… О последнем я старался не думать.
Соты большей частью были забиты льдом. Застарелым, многолетним. То ли он каждую зиму сам сюда набивался, то ли его специально намораживали – не знаю.
Да особо и не задумывался. Нам требовалось найти то место, где в центре острова ячейка отсутствовала. А сделать сие при полном единообразии представлялось не так уж просто.
Ясно было только, что определить это можно по толщине стенок. В отсутствующем месте они должны быть тоньше. Вот мы и искали. Причем нам покуда неясно было, сможем ли мы там пройти. Поскольку ни один из посланных Хозяйкой диверсантов не вернулся. Да и людьми они не были.
Как оказалось, сей финт считался у Хозяйки и Забавы их коронным номером. Они сумели вырастить и подготовить партию полуразумных выдр. По примеру связных почтовых птиц.
И эта партия была послана Хозяйкой на остров с целью найти и уничтожить сердце Обеца. Средоточие всей его силы. И – согласно, естественно, традициям – тот самый уязвимый элемент. Который он и прятал от всех, храня как зеницу ока. Ну натуральный кощеизм-бессмертеизм. Иначе не скажешь. Но, по объяснениям Забавы, именно так и обстояло дело.
Наличие суперотряда подводных диверсантов у Хозяйки считалось наивысшей военной тайной. Да и было ею, видимо. Поскольку никто никогда до этого ничего подобного не придумывал.
Отряд вполне оправдал себя. Поскольку, существуя уже давно, неоднократно проникал в Крунир по одним им доступным путям через подземные реки. И произвел разведку острова снизу.
Центральную пустую ячейку нашли именно они. И исследовали. Как оказалось, там и хранилось Обецево сердце. В самой недоступной части острова, ясное дело.
Вот только уничтожать его требовалось в самый последний момент. Поскольку Обец, оказывается, сумел бы создать себе новое, продержавшись в случае чего на внешнем запасе энергии.
Требовался комплексный, как на Земле бы выразились, подход. Обец, оказывается, в отличие от нашего сказочного Кощея, подстраховался на случай каких-нибудь неисправностей. Прогрессивная личность, однако!
Как легко догадаться, выдры-диверсанты посланы были на решающую операцию аккурат с началом штурма Ворот. И сигналом удачности покушения и было бы распадение внешнего энергетического поля.
Что мы все и видели. Только теперь неясно: сделали ли выдры свое дело или это хитрый ход самого колдуна? Я вообще-то склонялся ко второму. Забава же настаивала на первом.
Хотя, скорее всего, могла быть как раз серединка на половинку. Выдры добрались до сердца, но только повредили его. На месте Обеца я бы, например, не оставлял эдакую реликвию валяться без охраны.
Ну а дальше уже понятно. Сам бог велел Обецу воспользоваться ходом противной стороны. Вот только меня сильно занимало, неужели придумка с выдрами была тем единственным козырем, которым располагала Хозяйка?
Но гадай не гадай, а в воду лезть пришлось. Поскольку связи не было. И никаких изменений к лучшему тоже. К тому же Забава клятвенно, чуть ли не со слезами, заверяла, что ничего больше нет.
И вот мы ищем эту центральную ячейку. Которую никто никогда не видел. Кроме выдр. С чьего описания она и известна. Можете представить, что в состоянии рассказать не владеющая речью выдра?
Я тоже не могу. Так что, что там за проход, можно ли в него вообще пролезть – темна вода во облацех. Известно только, что это тоннель, колодец или нора во льду, заполняющем отверстие.
Но в любом случае путь этот – единственная наша дорога во владения Обеца. Хотим мы того или нет. Приходится искать.
– Если боишься, что руку отхватит, – объяснял я Вране и стоящим рядом радистам, – то рукой не толкай. Подпихни чем-нибудь. Пустой гильзой, например. Замок сам закроется.
Иллюстрируя свои слова, я наглядно подтолкнул донышко гильзы взятым у Враны мечом. Замок чуть протяжно чавкнул и закрылся. Все внимательно проследили за последовательностью моих действий.
– Вот так, – счел нужным подтвердить я. – И упаси вас бог, напоминаю: не ударьте взрывателем обо что-нибудь! В клочки разнесет!
Впрочем, последнее уже было не столь очевидно. Но приучать к осторожности людей лучше сразу. А так вообще-то бывало, что с маху уроненный на станину шестидюймовый снаряд никак не реагировал. Ударенный именно взрывателем. Рассказывали мне про такие случаи. Вот только желания проверять эти рассказы, да еще на себе, не было никакого!
Орудия стояли, задрав «хоботы», в десятке метров друг от друга. Стодвадцатки неизвестной мне модели. Но, как и положено зениткам, – на круговых пяточных лафетах.
Еще чуть позади располагался стандартный морской контейнер с распахнутой стенкой. Там у нас обозначился склад боеприпасов. Я решил не скупиться. Запас никогда не помешает.
Позицию разместили внизу, между подножиями двух соседних холмов. Как раз спустившись с вершины, где нас едва не унесло ветром. А тут было и тихо и укромно, и остров с замком как на ладони.
