— Ну ты даешь, — в очередной раз повторил он и хмыкнул. — Как нога?
— Хорошо. Все, можем идти, — и я попыталась опустить ногу на пол. Но сделать мне этого Эрилив не дал — сам поднял босоножку, сам надел мне ее и застегнул ремешки.
Уже на выходе из комнаты я помедлила и, кивнув Рилу, попросила подождать. А потом, подойдя к стене и приложив к ней ладошки, потянулась к Замку.
— Прости меня, домик. Я не со зла, — прошептала еле слышно.
От Замка пришла волна эмоций. Не то чтобы сердитая или обиженная, но скажем так — выражающая его «фи» на мое поведение.
— Ну, хочешь, я что-нибудь сделаю для тебя? — я погладила стену. — Прости, пожалуйста. Давай я сама пропылесошу пол? Или даже помою? Честно-честно. Не сердись.
Замок подумал пару мгновений, и следующая его эмоция была со смешком. Простил он меня. Но отработать-таки придется — Замок пожелал, чтобы я уделила внимание территории земли вокруг. Чтобы стало красиво.
За ужином, как и планировалось, мы потчевали дорогих, во всех смыслах, гостей пельменями и водкой.
Король Албритт сначала скептически осмотрел запотевший графинчик и, не выдержав, спросил:
— Это вода? — и непонимающе взглянул на меня. — А почему в такой посудине?
— Нет, ва… маркиз. Это наш национальный русский алкогольный напиток — водка.
— Вот как? То есть, вина нет?
— Вина нет, есть водка. Она намного крепче вина. Попробуйте. Наши мужчины ее очень уважают, думаю, вам понравится.
— Да-а? Тогда попробуем, — вмешался князь Кирин. — Как ее правильно пить? Есть какие-то правила?
— Ну… У нас принято сначала чокнуться рюмочкам за какой-то тост. А пить нужно одним глотком. Водка должна пролиться в горло одним движением на выдохе, а глоток совершается уже на вдохе, — подумав, выдала я свои познания. — А потом выдохнуть и закусить. Лучше всего соленым огурцом. Вот.
— Как интересно, — князь переглянулся с королем, и они подняли свои рюмки. Все остальные мужчины за столом последовали их примеру. — Тогда, за хозяйку этого дома!
Рюмки короля и князя хрустально зазвенели, мужчины глотнули, соблюдая мою инструкцию, и дружно захрустели солеными огурцами.
— Вещь! — выдал в итоге Албритт и отправил в рот пельмешку — Маркис, не смотри, пей давай. Это тебе не гоблинский самогон, который ты мне контрабандой доставляешь.
Мужчины рассмеялись своей шутке, мне непонятной, и принялись активно уничтожать угощение на столе. Стоит ли упоминать, что одной бутылкой водки дело не ограничилось? А потом они все действительно смотрели фильмы до глубокой ночи. Впрочем, я их ждать не собиралась.
На следующий день ничего интересного не происходило ровно до обеда. Что-то показывала гостям, куда-то ходила с ними, накормили их обедом. Король сообщил, что сразу после ужина они отбудут обратно в Керисталь, так как завтра утром у него запланированные дела и встречи. Князь, подумав, тоже сказал, что раз у него теперь есть амулет переноса, который он уже настроил под присмотром Маркиса, то оставаться дольше он не станет. И отбудет вслед за королем, но уже в столицу своего княжества — Анделлу. Всех лошадок забрали из Листянок и расположили за воротами. В Ферине и Лилирейе соответственно.
А сразу после обеда случилось нечто из ряда вон выходящее. Вернулись те, кто отправлялся на ловлю разбойников. И не с пустыми руками… Разбойников, которых они привезли, было немного, всего пятеро. Заросшие грязные мужики с гнилыми зубами выглядели отвратительно.
— Леди, — Ассер дер Мурал спрыгнул с седла. — Ваш приказ выполнен. Банды больше нет. В живых остались только эти пятеро, мы привезли их на ваш суд.
— А… сколько было? — я сглотнула комок, подкатившийся к горлу.
— Четырнадцать. Девять не пожелали сдаться, и были убиты на месте в бою. Этих поймали. И вот еще ее нашли в яме, — он мотнул головой на одного из солдатиков Летания. С ним в седле сидела грязная, избитая и изможденная женщина в рваном платье. — Говорит, что она местная, из одного из соседних сел.
Меня замутило, и я не глядя схватилась рукой за кого-то стоящего сзади.
— Ассер, — вышел вперед Назур. — Раненые есть?
— Из наших нет. Солдатика порезали и охранника маркиза подстрелили. Стрелу мы вынули и обоих перебинтовали, но надо заняться ранами.
Пока мы разговаривали, мои демоны осторожно сняли с седел бледного до синевы солдата и охранника короля в окровавленной одежде, и повели их в замок.
— Назур, скажи Алексии… — я мотнула головой на раненых.
— Не волнуйтесь, Виктория. Жена Тириса лекарь, она займется.
Тем временем с седла спустили и спасенную женщину, и она, пошатываясь, двинулась к нам.
— Леди, — не дойдя несколько шагов она упала на колени передо мной. — Леди… Я уже и не надеялась, — из ее глаз хлынули слезы. — Я последняя осталась… Думала, что уже все, — и она зарыдала в голос.
Я смотрела на нее и не могла ничего сказать. В горле прочно стоял ком, такой, что даже дышать было тяжело. Я и хотела, и не могла спросить ее о том, что с ней было, и что она пережила. Просто не могла. Я никогда не смотрела по телевизору всякие программы о криминальных ужасах или ток-шоу с героями всяких жутких историй. Потому что не умела абстрагироваться от этого кошмара, и смотреть именно как нечто познавательное. И вот сейчас передо мной рыдала на земле женщина, которая все это пережила. А чуть в стороне стояли те, кто все это сотворил.
А пока я смотрела на них, пытаясь взять себя в руки, из замка уже высыпал народ. Король со своими приближенными, князь с прочими лиреллами. А их Листянок все прибывали и прибывали селяне. И как раз они роптали, гул в толпе все нарастал, пока не раздался женский выкрик: «Повесить их, сволочей».
— Леди, на сук их, — поддержал другой голос из толпы.
— Леди, справедливости, — воззвал третий голос.
И я мучительно сглотнула ком в горле. Я не могу… И перевела взгляд на короля, который стоял чуть в стороне и смотрел на меня.
— Баронесса, вы хотите, чтобы я осудил их по королевскому решению? — спокойно спросил он у меня. И я судорожно закивала. — Или вы сами? — и я тут же отчаянно замотала головой.
— Рассказывай, — он шагнул вперед и обратился к рыдающей женщине. — Кто такая? Как долго у них? Что еще видела и знаешь?
— Я Светана, из деревни Опреловка. Мы ехали на ярмарку, а они… — она всхлипнула. — Мужиков наших сразу порешили, когда телегу захватили. А меня и еще двух баб забрали.
— Когда? — спокойно спросил Албритт.
— Да уж почитай три недели как. Нюрана померла на четвертый день… Эти сволочи… Они… А она совсем молоденькая была… — женщина судорожно вздохнула, сдерживая всхлип, и сжала пальцы. — А я и Юлянка, мы в яме почти все время сидели, кроме того времени, когда они нас… вытаскивали.
