К тому времени, когда капуста пожарилась, вся детвора была по уши в муке и счастлива до поросячьего визга. А на двух противнях перед ними красовались пирожки, радуя глаз кривыми боками и корявыми иголочками, цветочками и лепестками.
Пока эти шедевры пеклись, женщины быстро и ловко налепили пирожки с капустой. Новые противни поступили в духовку, а детвора налетела на уже готовую сладкую выпечку.
— Мама, я же говорила, что она фея, — прошамкала с набитым ртом Тамия. — Только настоящая фея могла позволить мальчишкам лепить пирожки.
— Да-да, — поддержали ее эти самые мальчишки.
— Точно, — поддакнул Эрилив и откусил от кривого пирожка с повидлом большой кусок, и все засмеялись, так как повидло тут же вытекло и закапало. Но кого это смущало? — Никогда в жизни не лепил пирожков!
К половине двенадцати ночи мы закончили с тестом и на запахи пришли остальные жильцы замка. Как-то так потихоньку, один за другим все оказались на кухне. Детей отправили спать, а взрослые достали вино, и наш импровизированный фуршет на кухне, так как сидячих мест тут столько не было, продолжился.
— Леди, я просто преклоняюсь перед вами, — ко мне подошла Лодига. — У вас талант. Это же надо было так занять мальчишек, что они забыли про свои проказы.
— Да ладно, ну мальчишки, и что, — я рассмеялась и отсалютовала ей бокалом с вино. — Лепить любят все дети. Мы завтра еще дадим им раскрасить эти ужастики, которые они слепили из соленого теста. Увидите, им понравится.
— Не сомневаюсь, — она хихикнула.
Мы еще выпили вина, и тут донесся звонок с Земли. Я тут же поставила бокал и переглянулась с Эйлардом.
— Пойдем?
— Угу, — он поставил свой бокал на стол.
— Виктория? Кому из нас еще пойти с вами? — ко мне неслышно подошел Назур.
— Пока никому. Мы втроем. Лучше, чтобы на Земле вас пока не видели, — он кивнул, но указал глазами Улару, чтобы следовал за нами. — Подождешь во дворе, на глаза посетителям не показывайся.
— Есть, — Улар тут же встал и пристроился за нами.
Ворота на Землю открывал Эйлард. Я стояла чуть сбоку, а Эрилив за моей спиной. А Улар спрятался в тени забора, так что его не было видно.
Открыв, Эйлард озадаченно посмотрел, выглянул и удивленно обернулся ко мне.
— Никого.
— Не может быть. Кто-то же звонил, — я обошла его, подойдя к открытой створке, и выглянула.
— Хозяйка? — откуда-то снизу и сбоку донесся мужской голос.
Я перевела туда взгляд, и из тени забора вперед вышел низкорослый бородатый мужичок.
— Да? — я с интересом смотрела на это явление.
Мужик был невысокий, может, немного выше метра. Коренастый, с короткой лохматой бородой «лопатой» и жутко косматый. Одет в темные брюки и серую рубашку навыпуск, больше похожую на косоворотку. Через плечо увесистая сумка-котомка.
— Хозяйка, ты это… — он оглянулся куда-то в тень, из которой вышел. — Домовой я. Тут слухи дошли, что нет у тебя еще домового. Так мы это…
— Мы? — переспросил рядом Эйлард.
— Мы. Нас несколько. Дома посносили на другом краю города, а в квартиры хозяева прежние нас не позвали. Так мы это… бездомные.
— О как, — я проследила взглядом в том направлении, куда он смотрел, но ничего не увидела. — «Несколько» — это сколько? Покажитесь, — сказала я в никуда.
И из тени один за другим выступили еще два бородатых низкорослых мужичка и две такие же низенькие женщины в ситцевых цветастых платьях. И я удивленно приподняла брови — не знала, что бывают женщины-домовые.
— А вы не передеретесь? Дом-то один, а вас несколько. Как делить территорию будете? — задал Эйлард тот вопрос, что беспокоил и меня.
— Не передеремся, маг, не боись. Мы давно уже вместе живем, все уже давно поделили. Деваться-то нам некуда, так мы все в заброшенном доме обитали. Нельзя нам без жилища, домовые от такого звереют, разум теряют. Совсем в нечисть превращаются. А мы не хотим так, страшна такая судьба.
— Кто у вас старший? — взглянула на своего собеседника.
— Так я. Я по возрасту самый старший, ну меня и назначили. Ты, хозяйка, не переживай. Дом у тебя большой, работы нам всем хватит. Любава на кухне может всем заведовать, готовит она так, что пальчики оближешь, — вперед сделала шажочек одна из женщин со светло-русой косой. — А Пересвета все, что с постелями, бельем и одежей возьмет на себя: стирка, глажка, порядок в шкафах, постели прибрать и расстелить, — вторая женщина с темно-рыжими волосами встала рядом с Любавой.
— Хорошо, — я кивнула. — А мужчины?
— Белозар по уборке дома. У него ни пылиночки не останется, все сверкать чистотой будет, ну, кроме бани и ванной, — рядом с Пересветой встал курносый мужик с темно-русыми волосами. — Ведогор может за животными присмотреть, ежели есть, лошадьми там, собаками. И все строения, которые вокруг дома — сараи, беседки, все пристройки и подвал.
— Ладно. А ты?
— А я… — он подергал себя за бороду. — Я в целом контролирую все, координирую, вот, слово какое люди употребляют, — он кивнул своим мыслям. — Если что-то вижу, что недоделано, то говорю ответственному, бытовую магию наложить могу. Ну, чтобы молоко не скисало, мясо не тухло, и прочую. Ну, много чего, ты, хозяйка, не думай. И от воров охраню, и от порчи и дурного глаза. И за гостями пригляжу. Имя мое Велисвет.
— Ну… Хорошо. Только… Велисвет, вы не обижайтесь, но я пускаю в свой дом жить только тех, кто дает мне клятву верности на весь срок службы. Не то чтобы я кому-то не доверяла, но так уж повелось.
— Да не проблема, хозяйка, — домовые повеселели и переглянулись. — Так мы сейчас и дадим. Мы домовые честные, маг твой вон проконтролирует.
— Велисвет, — из тени донесся еще один женский голос. — А про меня забыл?
— Ох… Запамятовал, — домовой хлопнул себя по лбу пятерней. — Хозяйка, тут у нас еще банница прибилась недавно. Тоже хочет к тебе. Она за ванной присмотрит, сантехникой и все такое, за банькой али сауной, ежели есть у тебя. Чеслава, выходь, покажись хозяйке.
Из тени выступила черноволосая пожилая женщина, такого же роста, как и домовые.
— Банница? — переспросила я. — А разве такие бывают. Я думала, что банник это всегда мужчина. Причем не очень-то добрый.
— Велисвет, не пугай хозяюшку. Не банница я, а банная матушка. Я наоборот, охраняю, чистоту навожу, за детишками присмотреть могу, пока купаются, али женщине спинку потереть, да волосы помочь промыть. Да и хвори в теплой воде подлечить.
— Ну… Хорошо, Чеслава. Только с тебя тоже клятва, как со всех. И чтобы никто из вас никаких проказ в доме не устраивал, уговор. Кота моего не гонять, детишек не пугать, по ночам не шуметь. Договорились?
— Договорились. Говори слова клятвы, хозяйка, а мы повторим.
