— Все нормально, Лия, — я успокаивающе погладила ее по руке. — Уже все хорошо. Меня действительно утащил детеныш дракона, в качестве игрушки, подружки и сокровища. Это его мама, — я кивнула на драконицу. — Ох и всыпала она ему по мягкому месту, когда увидела меня в пещере. А вот это — вожак стаи.
— У меня нет слов, — Лия нервно рассмеялась. — Вы единственное живое разумное существо за всю историю, которого уволок дракон, пусть и детеныш. Они раньше никогда не нападали ни на кого, кроме скота.
— Дети, — я вздохнула. — Что с них взять. Вот мама дракоши меня и вернула, как только выяснила куда.
— И что теперь делать с драконами? — Аурелия разглядывала две огромные фигуры, занявшие весь двор.
— Лия… Тут такое дело, — я помялась. — Надо написать князю Кирину, чтобы он приехал. Понимаете, я совершенно нечаянно вернула драконам разум, способность говорить и дала им имена.
— Что?!
— Ну да. Дракончику, похитившему меня, я дала имя Кир-рил или Кирюша. Его мама — Кира. А вожак их стаи — Гром.
— Приветствуем прекрасную леди, — громогласно произнес, прислушивающийся к нашим словам Гром.
Аурелия подскочила от этих слов, вытаращившись, словно увидела говорящее дерево.
— Да. Надо написать Кирину… — она помолчала, приходя в себя. — Приветствую вас, уважаемый Гром. Рада видеть вас и Киру в своем доме и спасибо, что вернули нам Викторию.
Кира вежливо кивнула огромной головой.
— Лия, — позвала я лиреллу. — А можно мне в дом? Я жутко хочу есть, пить и принять ванну.
— Ох, да что же это я! Что вам подать на завтрак?
— Супа! Безумно хочу горячей еды, еще хлеба или пирожков, и потом кофе. Ах да, кофе у вас нет. Ну, травяной отвар тогда. И можно покормить драконов? Мы все еще не завтракали.
Аурелия, взяв себя в руки, начала отдавать указания. Меня отвели в столовую, как только я помыла руки и умылась, и выдали еды. Правда, Лия предлагала мне сначала принять ванну и переодеться, но у меня от голода уже живот сводило. Два дня на жестком обгорелом мясе без соли давали о себе знать, и я не могла ждать ни минуты. С жадностью накинувшись на тарелку горячего грибного супа, я выпала из окружающей реальности. Услышала только, что драконам выдали мяса, и они остались во дворе.
А через несколько минут, когда я уже приступила к чаю с пирожками, в коридоре раздались громкие шаги, хлопнула дверь, и в столовую влетели три фигуры.
— Вики! — ко мне молнией метнулся Эрилив, вздернул со стула, схватив в охапку, и прижал к себе.
Ой! А как он тут оказался?! Но я даже не успела толком удивиться.
В следующую секунду он, совершенно ошеломив меня, как безумный начал покрывать мое лицо поцелуями, не давая прийти в себя.
— Вики! Вики! — до моего мозга доходили только эти слова, весь остальной жаркий шепот я не могла разобрать. Было ощущение, что он говорил на другом языке. И только в самом конце этой речи я смогла понять еще одно слово: — Моя!
— Рил, я… — попыталась я вклиниться в эту сумасшедшую речь, но он накрыл мой рот губами.
От неожиданности я что-то промычала, но… В общем, так я и не успела опомниться. Потому что, когда через какое-то время от двери снова раздался звук, оказалось, что мы, забыв обо всем, целуемся, а мои руки обнимают его за шею.
Он оторвался от моих губ, и я спрятала лицо у него на груди, а от двери раздалось деликатное покашливание. И тут я взвыла от боли, потому что мой телохранитель сжал меня в объятиях, не желая расставаться, а мои синяки на ребрах резко этому воспротивились.
— Что?! — Эрилив выпустил меня. — Ты ранена? Где?
Отстранив меня на расстояние вытянутых рук, он стал оглядывать мою фигуру. Взгляд замер на черных отпечатках пальцев Кирюши и заледенел.
— Что это?! Я убью его!
— Рил, тихо… Все нормально! Это просто синяки от пальцев. Меня дракончик нес, ему было тяжело и он слишком сильно сжал лапы, — поторопилась я с объяснениями. — И его уже наказала мама — отшлепала, за то, что он меня похитил.
От двери снова раздалось покашливание, и я выглянула из-за руки Эрилива.
— Ваша Светлость! Как хорошо, что вы прибыли! Альдид, Ирлейв! Ну, скажите же ему!
Как выяснилось, через некоторое время сумбурных проявлений чувств и эмоций, пока я ела, Аурелия отправила вестников князю Кирину, вкратце описав ситуацию, и Эриливу, чтобы он возвращался. Эрилив, к которому уже успел присоединиться остальной отряд, явился сюда, воспользовавшись амулетом переноса. Лошадей бросили во дворе, а сами помчались в дом ко мне. И почти вслед за ними прибыл Кирин, тоже используя амулет, полученный от Маркиса.
Я очень быстро, не вдаваясь в подробности, описал ситуацию с возвращением драконам разума и способности к речи. И поведала, что Гром — это вожак стаи, а Кира — мама похитившего меня малыша. После чего попросила у князя перерыв на полчасика, чтобы принять ванну и переодеться.
Аурелия лично отвела меня в купальню, прислав еще и горничную в помощь, и единственной сложностью оказалось выгнать оттуда Эрилива. Его прямо аж перекосило, когда мы с Лией стали твердить, что он не может находиться в одном помещении со мной, пока я принимаю ванну. Аурелии даже пришлось прикрикнуть на своего сыночку и чуть ли не за шиворот выволочь оттуда.
С помощью присланной горничной, я промыла волосы и отмыла с себя пыль и грязь. Особенно трудно было с ребрами, к которым даже прикасаться было больно, и тут ее помощь была неоценима — мягкой губкой, она осторожно промокала кожу в этих местах, а я кривилась, стараясь не поскуливать. Черт! Как бы там трещин не оказалось, вроде синяки не должны так сильно болеть.
А выйдя из купальни, я нос к носу столкнулась с Эриливом, подпирающим стену напротив.
— Рил, — я покраснела, столкнувшись с ним взглядами, и потуже затянула пояс на халате, выданном мне Аурелией. — Мне же еще собраться нужно, и волосы высушить, и синяки обработать живой водой… Ты рано пришел. И вообще, это женская половина, я же не одета.
Горничная отвела глаза и мышкой скользнула в мою комнату, чтобы приготовить одежду, а мы двое замерли в коридоре.
— А я и не уходил, — мрачно поведал он мне. — И не уйду, даже не проси! Я теперь от тебя вообще ни на шаг не отойду.
— Рил…
— Невозможная, сумасшедшая, невыносимая женщина! — он шагнул ко мне и обнял, уткнувшись лицом в мои мокрые волосы. — Ты хотя бы догадываешься, что я пережил за эти дни? Да я, наверное, поседел, только этого не видно в светлых волосах, — он резко выдохнул.
— А чего сразу я? — вяло возмутилась я, удобно устроившись в объятиях.
Было уютно и надежно, и так не хотелось, чтобы он выпускал меня. А еще от него пахло пылью и потом: и его собственным и лошадиным. Впервые я учуяла его запах, до этого ни разу не доводилось. Но это совсем не отталкивало, так гармонично эти резкие, в общем-то, запахи вписывались в картину его безумной скачки в погоню за нами и тем, как стремительно он ворвался ко мне в столовую.
