Мейсон улыбнулся, обошел увеличительную камеру, снял негатив
с держателя и опустил в карман. Он выключил свет и опять повернулся к Делле
Стрит:
– Пойдем. Нам больше здесь незачем оставаться.
Они на цыпочках пробежали по коридору к лестнице в задней
части дома, спустились по ступенькам, оказались на первом этаже и быстро
пересекли кухню.
Макгрегор дожидался их внизу лестницы.
– Эверсел только что заехал в гараж, – сообщил он.
– Вы можете помочь мисс Стрит выйти с территории? – спросил
Мейсон.
– Не знаю. Постараюсь, если кто-то отвлечет его внимание, но
если он выглянет в окно – мы пропали. Ночь лунная.
Мейсон достал негатив из кармана.
– Дай мне твою сумочку, Делла, – попросил он.
Она передала ее.
– Надеюсь, ты знаешь, что с ним делать? – спросил адвокат.
– То, что ты хотел сделать там, наверху?
– Да. Сматывайтесь отсюда вместе с Полом. Попробуйте сделать
наибольшее возможное увеличение. Встретимся в городе.
– А ты сам что собираешься делать? – спросила Делла.
– Нанести визит вежливости. Как-нибудь доберусь назад.
Вслед за оперативником Дрейка адвокат и его секретарша вышли
из дома. Мейсон тихо обогнул здание. Макгрегор остался ждать возможности
пересечь двор.
В передней части дома зажглись огни. Мейсон завернул за
угол, дал сигнал Макгрегору, поднялся по ступеням, ведущим к главному входу, и
позвонил.
С минуту никто не отвечал, затем Мейсон уловил звук быстрых
шагов по коридору. Он отступил назад, чтобы взглянуть на освещенный лунным
светом двор. Адвокат заметил две быстро мелькнувшие тени, когда Макгрегор и
Делла Стрит бросились к лазу в живой изгороди. Мейсон посмотрел на
простиравшийся в бесконечность океан. Он увидел, как в низком белом здании за
гаражом зажглись, а потом снова погасли огни. Через мгновение он услышал звук
открывающегося маленького окошка в двери.
Внезапно Мейсон оказался в луче яркого света, озаряющего все
крыльцо. На адвоката смотрела пара внимательных глаз, прямо и неотрывно
изучающих его.
– Кто вы и что вам нужно?
– Моя фамилия – Мейсон. Я хотел бы переговорить с вами.
– Вы – Перри Мейсон, адвокат?
– Да.
– О чем вы хотите со мной переговорить?
– О Пенне Вентворте.
– У меня нет желания обсуждать его с вами.
– Я думаю, как раз наоборот.
– Нет. К тому же вы находитесь на частной территории. Я не
позволяю никому пересекать ее границы. Даю вам тридцать секунд, чтобы начать
движение назад к воротам. Когда они истекут, я позвоню в полицию.
Свет на крыльце выключили. Через минуту то же самое сделали
в передней части дома. Мейсон стоял на крыльце.
– Хорошо, – наконец сказал адвокат.
Он повернулся, спустился по ступенькам, но, вместо того
чтобы пойти направо к воротам, отправился быстрым шагом налево по направлению к
ангару.
Он уже практически достиг двери в ангар, когда услышал, как
за его спиной в доме хлопнула дверь и по покрытой гравием дорожке кто-то
побежал.
Мейсон вошел в ангар. Он включил фонарик и осветил
помещение. Адвокат увидел аккуратный белый самолет-амфибию. В кабине сидела
красивая женщина с оливковым цветом кожи и темными глазами.
Мейсон поднялся по ступенькам и открыл дверцу кабины.
– Ты ослепил меня своим фонариком, дорогой, – с упреком
сказала женщина.
– Простите, миссис Вентворт, – извинился Мейсон, забираясь в
кабину.
При звуке его голоса женщина вся напряглась. Мейсон увидел,
как у нее от удивления открывается рот. Дверца кабины распахнулась, и за спиной
Мейсона прозвучал голос Эверсела:
– Убирайтесь отсюда ко всем чертям!
Мейсон спокойно уселся в одном из кресел.
– Убирайтесь ко всем чертям! – повторил Эверсел.
Хуанита Вентворт включила свет в самолете. Лампы осветили
Эверсела – загорелого молодого рыжеволосого гиганта с револьвером в правой
руке.
– Вам лучше убрать револьвер, мистер Эверсел, – сказал
Мейсон. – Вам не кажется, что вы уже достаточно поиграли с оружием?
– Вы находитесь на моей территории, – заявил в ответ
Эверсел. – Я приказываю вам убираться отсюда. Если вы этого не сделаете, я
стану обращаться с вами как с преступником, вторгшимся в мои владения.
– Не советую вам этого делать. Вы уже и так достаточно
глубоко завязли. Свидетель опознал вас как того, кто поднимался на борт яхты
Вентворта как раз перед тем, как прозвучал выстрел.
Мейсон откинулся в кресле.
– Это ложь, – ответил Эверсел.
Мейсон пожал плечами.
– Пожалуйста, Сидней, не надо создавать лишних проблем, –
попросила Хуанита Вентворт.
Эверсел помолчал с минуту, а потом спросил у Мейсона:
– Что вы хотите?
– Полное заявление, в котором вы признаетесь, что именно вы
поднимались на борт «Пеннвента», когда Мэй Фарр боролась с Вентвортом в каюте.
– Меня там не было, – сообщил Эверсел.
– Потом вы сели в этот самолет и полетели в Сан-Диего.
– Ну и что? Это частный самолет. Я летаю, куда мне
заблагорассудится.
– Самолет-амфибия, как я посмотрю, – заметил Мейсон. – А по
пути в Сан-Диего вы случайно не пролетали над «Пеннвентом» и не заглядывали в
освещенную каюту?
– Что, черт побери, вы такое несете?
– Просто задаю вопрос.
– Прекратите. Поберегите здоровье.
– А вы знаете, мистер Эверсел, – спокойным тоном продолжал
Мейсон, – что у меня появилась любопытная идея о том, что на самом деле
произошло на борту яхты. Вы – фотограф-любитель. Очень странно, что никто не
слышал выстрела.
– Что здесь странного? – воинственно спросил Эверсел. – На
других яхтах полным ходом шло веселье. Если они и слышали его, то приняли за
резкий выхлоп глушителя автомобиля или лодочного мотора.
– Я считаю, мистер Эверсел, что Мэй Фарр могла принять
щелчок затвора фотоаппарата и вспышку за выстрел. Вентворт понял, что попал в
ловушку, как только была сделана фотография. Он бросился в каюту на корме и
держал дверь закрытой, пока переодевался. Он, возможно, решил, что это облава.
