— Зря. Я думал, ты просчитаешь эту ситуацию быстрее. Я думал, ты не захочешь уходить без боя. Ведь у тебя есть еще три-четыре свободные недели до… пенсии.
— Когда предлагают работу — говорят, что это за работа. А не призывают к любви к работодателю.
— Работа та же самая. Почему к тебе и обратились. Никаких изменений прежнего курса. Только акценты немного другие. Ты искал большой заговор внутри заданных координат. А теперь надо искать очень большой заговор снаружи. Широкое поле деятельности для пытливого ума.
— Всю возможную поддержку я гарантирую, — заверил Петр Савельевич. — В рамках моих возможностей.
— А если я по вашему наущению, за ваш счет выведу на чистую воду вас же? Что тогда? — злорадно ухмыльнулся я. — Может такое быть?
— Может. Если вы докажете, пусть даже косвенную, мою вину — я уйду в отставку.
— Ну что ж, такие правила игры меня устраивают. Если они, конечно, будут выполняться.
— Они не могут не выполняться, потому что все козыри будут в ваших руках. Моей отставки вы, если что-то найдете, сможете добиться и без меня. И даже вопреки мне.
— Тогда зачем вам все это нужно?
— По единственной причине. Я устал изображать попку в чужой клетке. Мне надо либо убедиться, что я нахожусь на свободе, либо перестать чирикать заказные песни.
— Каким образом будут строиться мои взаимоотношения с моей организацией?
— Это моя забота. За это пусть у тебя голова не болит, — успокоил Шеф. — Тем более что организации почти уже нет.
— Подумайте, что вам нужно для работы?
— Все то же самое — тихое место, компьютеры и мой напарник. Я к нему привык.
— Может быть, деньги?
— Не нужны ему деньги, — снова встрял Шеф. — Он же Резидент. Он их умеет добывать лучше и быстрее, чем все мы вместе взятые. Включая Центробанк.
— С помощью противозаконных методов?
— С помощью разных методов.
— В таком случае я бы не хотел…
— Сколько у вас наличных денег? Петр Савельевич автоматически потянул руку к карману.
— Вот видите. Все ваши средства, кроме бесполезной нам мелочи, подотчетные. Задействовать их — все равно что вывешивать вдоль дорог указующие в нашу сторону знаки. Достаточно провести по счетам хоть один рубль, чтобы нас можно было вычислить с точностью до одного квартала.
В общем, так: место, страховку, информационную поддержку и часть средств я беру на себя. Твое дело работать и ни о чем прочем не думать. По рукам?
— И по ногам тоже. В том смысле, что повязали.
— Ладно, не злобствуй. Нервы тебе еще пригодятся. Будем считать производственное совещание законченным?
— У меня еще один вопрос.
— Какой?
— С чего вы собираетесь начать работу? Я выждал паузу и сказал:
— С вас!
— С меня?
— Именно с вас. Я хочу знать, когда, где, с кем, при каких обстоятельствах вы встречались, о чем говорили и что за этим последовало.
— Но этих встреч были сотни! В сотнях городов! Едва ли я могу вспомнить о всех.
— Вы заинтересованы в результате?
— Конечно.
— Значит, вы вспомните все!
Глава 34
— Продолжаем? — спросил Александр Анатольевич, присаживаясь к компьютеру.
— Продолжаем!
— Что на этот раз?
— Все то же самое, но под другим углом зрения. Высеиваем места встреч, контакты, назначения, перемещения и все прочие сведения по следующим фамилиям…
Александр Анатольевич завис пальцами над клавиатурой.
— Не забудьте переключиться на латинский шрифт.
— Зачем?
— Затем, что это будут не наши фамилии. Это будут иностранные фамилии. Только иностранные.
— А наши?
— С нашими мы больше не водимся.
— Обиделись, что ли?
— Вот именно. Сколько можно растрачивать себя по мелочам. Мы меняем масштабы поиска. С оркестровой массовки — на дирижеров. Но еще более — на композиторов. Но более всего на тех, кто заказывает им музыку.
Стокгольм.
Женева.
Мадрид.
Нью-Йорк.
Лондон.
Москва.
Прага.
Оттава.
Снова Нью-Йорк.
Снова Лондон.
Разные годы, месяцы, числа. Разные люди. Да нет, пожалуй, не разные. Все чаще повторяются уже знакомые фамилии. В Стокгольме, в Оттаве, в Нью-Йорке… Что же они прыгают по миру, как блохи по бездомной собаке? Что же им дома не сидится? Или у них работа такая — связанная с постоянными переездами? Или они коммивояжеры и им надо распространить по свету, чтобы заработать себе на жизнь, полтонны нервущихся женских колготок? Или мазь для защиты от комаров?
Или это не коммивояжеры? Но тогда зачем они ездят? И куда? Ну-ка, отсмотрим этот блок информации.
«Конференция по проблемам разоружения…»
«Экологический симпозиум…»
«Встреча представителей стран Евро-Азиатского континента…»
«Обмен мнениями по проблемам утилизации промышленных отходов…»
«Праздник города…»
«„Круглый стол“ по проблемам Балтийского моря…»
«Прием в честь юбилея известного журнала…»
«Встреча журналистов…»
«Научно-практическая конференция…»
Еще конференция…
Еще встреча…
И все одни и те же фамилии. Подумать только, какие универсальные специалисты здесь подобрались. Что называется, и жнец, и швец, и на шотландской волынке игрец. По крайней мере если судить по списку гостей на праздновании юбилея старейшего шотландского оркестра. И судя по тому же списку приглашенных, среди наших властей предержащих тоже отыскалось несколько знатоков шотландской народной музыки. Какое трогательное совпадение музыкальных пристрастий!
А теперь систематизируем все фамилии. По месту. По времени. По участникам встреч.
Отсеем реальных специалистов, работающих в тех или иных областях науки и творчества и бывавших только на узкопрофильных по своей тематике встречах. Уберем ученых и общественных деятелей с мировым именем, которые заняты своим делом и в межгосударственных интригах не участвуют. Исключим известных журналистов, которые появляются везде, но которые имеют скандальную репутацию и на политический сговор без того, чтобы впоследствии о нем не раструбить по всему миру, не пойдут. Вынесем за скобки еще три-четыре категории случайных участников.
