Но только как его найти? Я не знаю не только его адреса. Я даже не знаю страны его пребывания. Я могу строить предположения, но это будут только предположения. А ошибаться мне нельзя!
Как передать тому, кого я не знаю, мое послание?
Да очень просто. Через исполнителя! Компьютерный адрес которого мне известен. Разве он не переправит сообщение, которое высветится на экране его монитора, дальше? Тому, кто принимает решения.
Передаст! Или ему голову снимут.
Вот и почтальон отыскался. Очень надежный почтальон. Потому что работает не за зарплату, а за… голову на плечах. Этот не подведет. И Заказчик получит мое письмо. Кем бы он в какой стране ни был!
Получит! И прочтет!
Что и требовалось доказать!
Я сел за стол, взял ручку, чтобы набросать черновичок, и замер в растерянности. А что писать? Точнее, как писать? В каких выражениях? И кому адресовать это письмо?
«Глубокоуважаемому Президенту неизвестной мне страны»? «Инкогнито, разработавшему план общественно-политического переустройства известного ему государства»? Просто «Заказчику»?
Не так. И не так.
Президент он или только премьер-министр, я не знаю. «Заказчик» — это сугубо мое, для облегчения работы название. А об «Инкогнито» смешно говорить, посылая конкретное письмо конкретному человеку.
Не силен я в эпистолярно-дипломатическом жанре. Чему не учили — тому не учили. Сказать бы ему при личной встрече, что я о нем и о его программах думаю. Тут бы у меня слова отыскались. Разные. Доходчивые. Но, к сожалению, плохо переносимые на бумагу.
Так как написать?
Я написал просто. Как в обезличенных бюрократических повестках. Как в казенных объявлениях на подъездных дверях.
«Получателю! Настоящим извещаю о наличии у меня полного пакета информации по файлу „Сценарий“. Прошу рассмотреть вопрос о прекращении разработок в данном направлении. В этом случае обязуюсь:
— не Передавать копии файла „Сценарий“ в законодательные органы Вашей страны с целью выяснения правомочности Ваших действий с точки зрения существующего закона;
— не обнародовать сметы расходов государственных средств, уже использованных и запланированных к использованию в рамках реализации настоящей программы;
— не ставить в известность о случившемся международные организации;
— не направлять копии документов руководителям оппозиционных партий и организаций;
— не опубликовывать имеющийся у меня материал в международной прессе».
И в самом конце, в подтверждение серьезности своих намерений, несколько наугад выбранных из того самого «сценария» страниц.
И как хотите!
— Ну что, Александр Анатольевич, забросим цидульку на вершину политического Олимпа? Хватит у нас силенок?
— Хоть самому Господу Богу. Если у него компьютер есть.
— За Бога не скажу. А у этих — точно есть.
— Какой адрес?
— Старый. Международный. Тот самый адрес, из архивов которого мы когда-то сканировали самую ценную информацию. Теперь мы возвращаем часть того, что не спросясь взяли. Как говорится — долг платежом красен.
— А он им нужен, этот возврат?
— А мы их не спросим. Как о качестве зубов того дареного коня. Готовы?
— Готов.
— Ну тогда ни пуха!
— А вас совсем по другому адресу…
Первый телефон. Вызов.
Запрос — ответ.
Запрос — ответ.
Уточнение.
Ответ.
Согласие.
Пропуск в сети.
Второй телефон.
Запрос — уточнение.
Ответ.
«Укажите пароль».
Пошел пароль.
Опознание.
Запрос — уточнение — ответ.
Согласие.
Как удивительно легко на этот раз прошла связь. Вот что значит входить в загодя открытую дверь. Даже петли не скрипят! Вот что значит опыт и квалификация! И еще, наверное, чувство собственной правоты, которое в открытом бою не последнее дело. Правому и черт в подмогу, а неправому и Бог не помог…
— Линия открыта. Абонент готов к приему информации.
— Запускайте!
— Информация пошла. Информация принята.
— Уходим! Пока хвост не прищемили.
— Погодите!
— Что еще такое?
— Они просят не прерывать связь. Просят сообщить наш адрес для продолжения диалога.
— А наш вес, рост, объемы груди и талии им для продолжения знакомства не нужны?
— Так и передавать?
— Никак не передавать. Работайте только на прием.
— Продолжают настаивать на диалоге. Сообщают о крайней заинтересованности полученной информацией.
Что предпринять? Уйти? И не узнать о судьбе собственного послания? Не узнать, дошло ли оно до получателя или нет?
Остаться? Рискуя тем, что они вычислят адрес?
Но даже если вычислят, успеют ли что-то предпринять? Здесь, на чужой территории? И станут ли что-нибудь предпринимать, зная, чем это им может грозить? Ведь информация уже похищена и может быть легализована в любой следующий момент. Похитителей ловят за руку только в процессе воровства. А когда они этот предмет уже умыкнули, с ними торгуются.
Подтверждение получения письма адресатом стоит риска?
Стоит!
— Встречный поиск зафиксирован?
— Встречный поиск не просматривается. Впрочем…
— Что?!
— Нет. Показалось. Просто секундный сбой программы.
— Тогда передавайте. «Готов к диалогу. О времени следующего сеанса связи сообщу дополнительно. Буду разговаривать только с адресатом!»
Все! Отбой!
Но Александр Анатольевич не выключил компьютер.
— Что опять?
— Сейчас, еще минуточку.
Он стучал по клавишам, как опаздывающая на последний поезд профессиональная телеграфистка. Потом смотрел на экран и снова стучал.
— Что произошло, Александр Анатольевич?
— У меня такое ощущение, что в сети, кроме нас, присутствовал кто-то еще. Кто-то третий.
— Кто?
— Не знаю. Я даже не знаю, есть ли он. Или мне померещилось.
— С чего вы это взяли?
— Сам не знаю.
И тут же резкий, так что мы вздрогнули, телефонный звонок. Странно. Нам на эту квартиру звонить некому. Потому что о нас в этой квартире, в этом городе и в этой стране никто не знает.
