— Ну не папа же римский! Я пять минут толкую, что я по телефонам. По вызову.
— А фамилия твоя какая?
— Прохоров моя фамилия. Степан Михайлович.
— Подожди пока, — и охранники скрылись за дверью.
Сейчас они сверят названную фамилию с той, что была сообщена по телефону диспетчером АТС. И она, конечно, совпадет. А как она может не совпасть, если ее назвал я.
— А документ у тебя какой-нибудь имеется? Вот ведь зануды попались. Вот ведь формалисты-бюрократы.
— Может, и есть. А может, и нет. С нас обычно документов не требуют, — удивился я. — Счас поищу.
Я долго копался в карманах, пока не отыскал истертый (несколько часов об колено шоркал) и грязный (лично сам пятна сажал) пропуск.
— Нате, смотрите. Охранники посмотрели.
— А почему не продлен?
— Где?
— Вот здесь.
— Вам пропуск нужен или монтер? Вы прямо скажите. И я пойду продлевать пропуск. А вы подождете без телефона. До послезавтра.
— Ладно, проходи.
— Давно бы так. А то заладили — пропуск, пропуск…
Я шагнул в глубь здания в сопровождении одного из охранников. С сильно помятой физиономией и разящим за три метра перегарным духом изо рта.
— Где здесь у вас телефоны не работают?
— Везде не работают.
— А где ближайший?
Охранник завел меня в комнату на первом этаже.
— Вот этот.
Я для виду начал копаться с телефонным аппаратом. Охранник — переминаться с ноги на ногу. Вздыхать. Охать. И хвататься за голову.
— Ну чего там? Скоро, что ли?
— Аппарат исправен. Видно, где-то повреждение в линии. Надо смотреть проводку.
— Про что? — вздрогнул охранник, услышав памятное со вчерашнего дня слово.
— Я говорю, провод надо смотреть.
— Ах провод…
Мы вышли в коридор и двинулись по «лапше». Я останавливался возле каждой двери и осматривал каждый попавшийся на пути аппарат. Компьютеров нигде видно не было. Похоже, здесь обходились еще писанием гусиными перьями и счетом на пальцах.
— У вас компьютеры есть? — напрямую спросил я.
— А что?
— А то, что от компьютеров на телефоны наводка может идти.
Охранник опять вздрогнул. И шумно сглотнул слюну.
— Нет у нас компьютеров. И не было никогда.
— Тогда пошли дальше.
— Пошли.
Еще комната. Еще. И еще. И никаких признаков интересующих меня предметов.
— Слышь, мужик, ты поработай здесь пока, я сейчас приду, — попросил мой провожатый и пулей выскочил в коридор.
Я остался без пригляда и быстро прикинул предоставленные мне одиночеством дополнительные возможности. Но использовать их не успел. В помещение веселой гурьбой ввалились несколько человек. С недвусмысленно побрякивающей при каждом шаге спортивной сумкой. И с повизгивающей, висящей на руках секретаршей.
— Опа-на! Ты кто такой? — разочарованно спросили они.
— Монтер.
— И что здесь делаешь?
— Телефон ремонтирую.
— И долго будешь ремонтировать?
— Долго. Возможно, даже до вечера! — мстительно ответил я.
Вошедшие многозначительно переглянулись.
— Да ладно, чего там, — махнул рукой один из них. — Он же только монтер. И тоже человек. Слышь, монтер, выпить хочешь?
— Я на работе.
— Мы тоже.
Парни прикрыли дверь, сдвинули столы и быстро вытащили на стол бутылки и закуску. Время моих возможностей безвозвратно уходило.
— Давай присоединяйся, — широким жестом хлебосольных хозяев пригласили они.
— Нет, ребята, не могу.
— Да ладно тебе ломаться. Зинка, посодействуй гражданину.
— Мужчина, ну что же вы? Ну мы же ждем, — кокетливо пропела Зинка и, приблизившись, подтолкнула меня крутым бедром к накрытому столу, призывно потянула за руку.
А потом произошло то, что я меньше всего мог ожидать. Ласково обхватив запястье, она прильнула ко мне и вдруг, забыв о нежности, жестким профессиональным захватом вертанула мою кисть за спину.
И тут же, с боков навалились прыгнувшие от стола ее кавалеры. Вцепились мертвой хваткой, развернули «мордой» вниз. Споро обшарили подмышки.
— Но, но, не дергайся! Чтобы хуже не было. Вот это да! Так лопухнуть меня, спеца с многолетним стажем! Так в долю секунды повязать! Ай да пьяницы! Ай да любители застолий!
Дальний от меня парень вытянул из кармана пиджака переносную рацию. Включил и сказал:
— Все нормально. Объект зафиксирован. Нет, это не были уголовники. Эти уголовниками быть не могли. В принципе. Эти были профессионалами высшей пробы. Чтобы так разыграть мизансцену застолья, чтобы не допустить в многочисленных диалогах ни единой нотки фальши, надо несколько лет учиться актерскому мастерству. У народных и заслуженных артистов. А чтобы так, в мгновение ока, заломать руки, надо каждый день тренироваться в рукопашке. Или ежедневно брать с поличным таких, как я, лохов.
Откуда же они тут, где я ни одной нормальной физиономии не видел, взялись? Откуда они вообще взялись?
— Застегните ему руки, — распорядился старший, — и обыщите.
Теперь надо было действовать. Теперь в моем распоряжении оставалось не больше нескольких секунд. Если я их не использую — я банкрот и труп. Наверное, я в любом случае банкрот и труп, но так хоть есть надежда умереть по-человечески. А не на коленях.
Один из вцепившихся в руки парней отошел за спину. Наверное, чтобы вытащить и использовать по назначению браслеты.
— Ой, ребята, больно, больно! — благим матом заорал я.
— Молчи! — рявкнул на ухо кто-то.
— Ой, не могу! Сейчас вырвет! Ой, прямо сейчас! Ой-ой!
Я напряг мышцы живота и горла, резко выдохнул воздух и, поднимая вверх по пищеводу спазм, выплеснул наружу все то, что находилось у меня в желудке. Выплеснул мощным, разлетающимся во все стороны разноцветными брызгами фонтаном.
Так живописно очищать желудок от накануне употребленной пищи надо уметь. Я так умел!
— Вот сволочь! — вскрикнули стоявшие с боков парни и, инстинктивно отшатнувшись, сдвинулись за меня. И ослабили хватку. Всего лишь на долю секунды. Которой мне хватило.
Я ударил одного из них затылком в лицо, другого каблуком по голени. Я услышал, как хрустнули мои суставы, но вывернулся и успел освободить руки до того, как в дело вступил их зашедший за спину напарник. С ним и с пришедшим в себя бойцом, получившим удар в голень, я справился легко.
