Косметических — это самое интересное. Труп при жизни не был молодящейся женщиной. Труп был выше среднего возраста мужчиной, которому не пристало скрывать свои морщины. Зачем же он подвергал себя косметическим операциям? Причем многочисленным, наслаивающимся одна на другую. Может, у него была не та сексуальная ориентация? Нет, та. Если судить по результатам патологоанатомического осмотра.
Зачем же тогда косметика?
Уж не для изменения ли внешнего облика?
А зубы? Точнее — пломбы в тех зубах. Для человека, ведущего безвылазно тихую жизнь в одной из московских девятиэтажек, они слишком неоднородны. Не в одной поликлинике их ставили. И даже не в одном городе. А одну так просто в полевых условиях с помощью примитивной переносной бормашинки. Вроде тех, что используются в многомесячных арктических экспедициях. Или в космосе.
Как быть с этим географическим разбросом пломб?
А волосы?
А кости?
А ногти?
Что это, не результат? Результат, да еще какой! Не простым человеком был тот покойник. Не однозначным.
А каким был? И вообще кем был?
Вот на этот вопрос ответа так и не было.
Не числился он в медицинских архивах ни одной поликлиники, больницы или госпиталя. Ну ладно, косметическую операцию, допустим, можно умудриться сладить где-нибудь в полуподпольном кабинете или даже на дому у хирурга. Если хорошо заплатить. Но полостную, после огнестрельного ранения в брюшную полость? Ее на столе, на кухне, под светом настольной лампы не сделаешь. По крайней мере так виртуозно не сделаешь.
И не скроешь. Любая, даже не столь серьезная рана фиксируется во всяком, куда обратился пострадавший, травмпункте. И автоматически открывается следствие.
А здесь ни обращения, ни следствия. Компьютер перебрал подобные по полу, возрасту и характеру ранения случаи и не зафиксировал ни одного совпадения. Личности всех пострадавших от пуль в живот больных были установлены, и все они принадлежали к какому-нибудь ответственному за них ведомству. Кроме тех, что умерли, ничего о себе рассказать не успев.
Но этот-то после операции остался жив.
Кто же это его с того света вернул? Или он сам себе свинец из брюха с помощью перочинного ножа выковыривал и ту рану суровыми нитками через край штопал?
Все то же самое можно было сказать о зубных пломбах, внутренних и прочих преследующих каждого человека болезнях. Медицинская помощь была оказана. Но опять-таки неизвестно кем и неизвестно где. Имелись в наличии болезни и лечение. Но не было пациента и врачей.
Была полная неясность.
И одновременно полная ясность. Логически вытекающая из той неясности…
— Не думаешь ли ты, что за твоим Шефом ведется наблюдение? — спросили нанятые следователи своего бывшего коллегу.
— Это исключено. Я многократно отсмотрел все подходы. Постоянной слежки нет. А фрагментарная — кому нужна.
— Значит, ты притащил его «на пятках». Откуда?
— Откуда угодно.
— «Откуда угодно» такие кадры не объявляются. Где ты был в тот и в предыдущие дни? С кем встречался? С кем разговаривал по телефону? Желательно по секундам.
Референт-телохранитель назвал несколько адресов. Следователи прошли по его следам, отсматривая и обнюхивая чуть не каждый сантиметр мест возможных наблюдательных засад. И нашли то, что искали.
Но не того, кого искали.
На чердаке дома, выходящего слуховыми окнами на фасад резиденции одного из членов Правительства, на деревянной балке, поддерживающей крышу, они обнаружили два небольших отверстия от фотографической струбцины. Делать семейные фотографии на пыльном чердаке было некому, значит, в этом месте кто-то устанавливал звуко- или визуально следящую аппаратуру.
Так подумали они.
И навели справки. И узнали, что не так давно здесь имел место инцидент с пораженным электрическим током охранником, обратившим внимание на подозрительную возню на крыше и пожелавшим проверить документы работавшего там электрика. Охранник, по своей глупости влезший под напряжение, в конечном итоге очухался. Электрик сбежал.
Нанятые следователи вышли на доклад к Хозяину.
Их выводы были просты, неоспоримы и невероятны.
Покойный был «спецом» высочайшей квалификации. Которых в стране по пальцам… И в то же время не состоял ни до того, ни после того на службе ни в одной из ныне действующих служб государственной безопасности. Над его телом не один раз трудились первоклассные хирурги, хотя ни в одной больнице или госпитале он не лежал и минуты. Покойный не имел биографии, но имел полный набор натурально исполненных документов. Он имел многое. Кроме тянущихся за ним информационных хвостов.
Он был. И его не было.
Он действовал один. Но не сам по себе.
— И что из всего этого следует? — нетерпеливо спросил Хозяин.
— Только то, что в стране, кроме известных, а последнее время просто-таки разрекламированных силовых структур, действует еще одна. Возможно, частная. Но скорее всего государственная. Та, о которой никто ничего не знает.
— Как это не знает? Как можно не знать о целой организации, существующей и активно работающей внутри собственной страны? Это же не оброненный пятачок. Должны же быть какие-то принадлежащие ей здания, сооружения, транспорт. Должны быть начальники, подчиненные, зарегистрированные приказы, входящая-исходящая документация. Наконец, зарплаты, ведомости, листы нетрудоспособности, пенсии, служебные квартиры. Должна быть прорва бумаг. Наконец, должны быть слухи, которые невозможно скрыть!
Следователи промолчали.
— Скорее всего вы ошибаетесь. И это просто талантливый авантюрист-одиночка, действовавший на свой страх и риск.
— Зачем?
— Например, с целью шантажа.
— Он что, не мог найти для шантажа более благодатный объект? Какого-нибудь подпольного миллионера или проворовавшегося банкира. Нет, это не авантюрист-одиночка. Не обольщайтесь. Это «спец»! Причем «спец», представляющий организацию.
— Но почему обязательно организацию?
— Хотя бы потому, что его незаконченную работу сейчас доделывает его преемник.
— Что?!
— Мы нашли следы от двух ввернутых в разное время, но в одном и том же месте струбцин. Тех, к которым привинчивают сканирующие микрофоны или видеокамеры. И еще мы узнали, что при проверке данного места пострадал охранник одного из правительственных зданий.
— Какого?
— Не вашего.
— Значит, охота шла не за мной?
— Не за вами.
— Но кому тогда он или они подчиняются, чьи приказы выполняют, перед кем отчитываются? Где получают зарплату?
Вам не кажется, что все это напоминает какой-то дурной вестерн? С героями-одиночками в качестве главных действующих лиц.
