— Кровь замой!
— Где?
— Вон там, в луже.
— Смотри, поездуха!
Все разом дернулись к двери.
— Стоять!
— Ты че! Он счас уйдет!
— Туда нельзя! Там нас менты ждать, будут!
— Где?
— На байдане! Они приходящие электрички будут шмонать! Нас искать!
— Точно!
— А чего тогда? Куда драпать будем?
— Туда! — ткнул Ноздря в противоположную от города сторону. — У меня там хата есть. До завтра отсидимся, а потом посмотрим…
До завтра они ковыряли злополучный «дипломат». Тыкали ножом, давили, били молотком, лазили в замочную скважину гвоздем.
— Ну ты глянь, сволочь!
— Его бы зубилом, — вздохнул один из шестерок Хари. Проучившийся пять дней в ПТУ.
— Чем?!
— Ну, зубилом.
— Это чего? Фомка, что ли?
— Сам ты фомка! Это… это… Это такая фиговина, которой… По которой молотком долбают.
— На хрена?
Птушник развел руками.
Молодые гангстеры были из нового поколения, не знавшего заводов. Из инструментов они знали только фомку и кастет.
— Ну все, счас я его! — заорал Харя, побежал за топором и долбанул им сверху по «дипломату».
Топор отскочил. На боку «дипломата» осталась глубокая вмятина. И все.
— Хрен! Не расколупать нам этой коробки, — авторитетно заявил Ноздря. — Надо громилу искать.
— Где ж его взять?
— Я знаю одного, — обрадовался кто-то из шестерок. — Классный мастер. Два червонца оттянул! Часовщик кличут…
Громилу звали Часовщик, потому что он чинил часы. Постоянно чинил, сколько себя помнил. И даже на зоне чинил. Карманные, наручные, будильники… Но только если они были механические. Потому что электронные не чинил.
Он брал сломанные часы, починял и… ломал их; Чтобы тут же снова начать чинить.
Его не интересовал результат, ему был важен процесс. Он ремонтировал часы для того, чтобы тренировать руки. Ему нужны были очень чувствительные и ловкие руки, которые в его профессии были инструментом. А любой инструмент без работы ржавеет.
Он давно отошел от дел, но пальцы содержал в исправности. Как отставник-слесарь заветную монтировку.
Когда к нему в дом вломился Ноздря со своими бандитами, он сидел над очередными часами. И даже глаз от шестеренок не поднял. Не его полета были визитеры, чтобы перед ними расшаркиваться. Мелюзга были. Шпана.
— Ты, что ли, Часовщик? Часовщик молчал.
— Слышь?..
— У тебя что, часы сломались?
— Работа есть.
— Есть работа — иди работай.
— Кончай ломаться! Ты же классный шныпарь! — вспылил Ноздря.
— Был.
— А теперь?
— Теперь часовщик. Часы сломанные есть?
— А вот я сейчас!.. — полез из-за спины Ноздри разволновавшийся Харя.
— Заткнись! Мы знаем, ты классный шныпарь, а у нас работа.
Ноздря грохнул на стол «дипломат». Часовщик бросил на него быстрый взгляд.
— Штука.
— Без базара!
— Баксов.
— Да ты что, охренел?..
— Две.
— Что две?
— Две штуки баксов! Штука за работу, штука за гнилой базар.
— Ах ты… — совершенно рассвирепел Харя.
— Заглохни, я сказал! — рявкнул Ноздря. — Две штуки много.
— Тогда поищи, где меньше.
Часовщик надвинул на глаз увеличительное стекло и отвернулся. Он не боялся Ноздрю с компанией и демонстрировал это, поворачиваясь к ним спиной.
— Ладно, банкуй.
Часовщик придвинул «дипломат» к себе.
— Чем это вы его, кувалдой, что ли? — показал он на вмятину.
— Топором, — ответил присмиревший Харя.
— Им бы тебе по башке! Чтобы мозги вправить. Это же вещь. Штучная, можно сказать. А ты…
Часовщик уважительно ощупал «дипломат». Осмотрел замок.
— Сюда лазили?
— Ну…
— Чего «ну»? Лазили или нет?
— Ну аче?..
— Руки бы вам… Ладно, идите на кухню, я работать буду…
Часовщик работал час, два и еще четыре. Он пыхтел, кряхтел, вздыхал, гремел инструментами. Иногда приходил на кухню, наливал из-под крана полную кружку воды и залпом выпивал.
— Ну, чего там?
— Ничего!
И уходил.
— А если он вскроет, и того… не скажет? — пугался Харя. — Пойду посмотрю…
— Сиди! Шныпари знаешь что с теми, кто их секреты подсмотрел, делают?
— Что?
— Глаза выкалывают!
— Е…
Замок сдался, когда на улице было уже темно.
— Где вы там? Я все сделал.
Все повскакивали со своих стульев и побежали в комнату.
— Что там?
Часовщик откинул крышку «дипломата».
Бандиты прихлынули к столу, налезая друг другу на спины.
— Чего там, чего? Бабки? Скока? Много?..
Но бабки из «дипломата» не посыпались. Бабок в «дипломате» не было!
— А дукаты где? Ты же говорил…
— Ах он!.. — смачно, в три этажа, выругался Ноздря. — Ах он!!.
— Ты же говорил… Мы же из-за них жмура на себя повесили!..
Бандиты были оскорблены в лучших своих чувствах.
В любви к деньгам.
— А может, не деньги, может, там рыжье.
Бандиты снова сунулись в «дипломат», перерыв его потроха.
Золота не было. Были десять попарно упакованных мобильных телефонов, какой-то блокнот и большая пачка оконной замазки в заводской упаковке.
— Может, в блокноте чего есть?
— Ни черта там нет — цифры какие-то и буквы. Страницы блокнота действительно были исписаны бесконечными рядами цифр и букв, без пропусков и знаков препинания. Ерунда какая…
— Надо под подкладкой посмотреть.
— Точно!
Шестерки вспороли ножами подклад «дипломата».
Пусто.
— А если в пластилине?
— В замазке, что ли?.
— Ну!
Пачку замазки разрезали пополам, потом еще надвое и еще, чтобы посмотреть, не спрятано ли там что-нибудь внутри.
