Конечно, за облаву надо отстегивать бабки, но бабки за облаву стоят того.
— Помельчал теперь прокурор.
— Помельчал.
— Раньше прокурор зашибал двадцать червонцев, ездил на «копейке» и был счастлив, если ему давали в лапу деревянный четвертной. А теперь они воротят хари от цветной капусты!
— Зажрались.
— Зажрались.
— С теми было трудно договориться, но если договориться, то им можно было верить. Они были тоже менты — но у них была совесть. Когда они говорили — можешь быть спокоен три дня, можно было быть спокойными три дня и даже больше. А эти берут бабки, обещают три дня и посылают легавых в масках со шпалерами.
— Это так.
— Разве раньше менты ходили в масках и шмаляли из шпалеров в белый свет как в копеечку?
— Не было такого.
— Они не трогали нас, мы не трогали их. Раньше был порядок. Теперь — беспредел. Теперь все мочат всех.
— И это правда.
— Тогда скажу я, — вступил Миша Фартовый. — Скажу за ментов и скажу за беспредел. Скажу, что менты скурвились и кормят с рук беспределыциков, чтобы те мочили воров. Я собрал вас, чтобы сказать за беспредел. Чтобы сказать, что они завалили Губу.
— Тубу?! Когда?!
— Губу никто не валил. Губа кончился от наркоты.
— Это брешут менты. Губа баловался дурью, но на игле никогда не сидел.
— Ты точно знаешь?
— Я точно знаю! Это менты! Это они вкололи ему дурь. И заделали его шестерку. И заделали Сивого. Вы знали Сивого?
— Мы слышали про Сивого. Он был человеком Губы.
— Он не был человеком Губы, он был сам по себе. Был блатным. И мог когда-нибудь встать на место Губы. Их замочили в один день. Всех в один день!
Воры напряглись.
— И замочили шестерку Сивого. Замочили Рваного. И тоже в тот же день. Они замочили Губу, шестерку, Сивого и Рваного. Разве это случайность?
— А вдруг?..
— Вдруг может зажмуриться один. Ну двое. А здесь зажмурились четверо. Четверо! А может, даже больше. Потому что под Сивым ходили Ноздря с Харей, которые пропали. А под Харей ходил Хрипатый, которого разнесли вместе с квартирой в клочки, и ходили кореша, которые пропали вместе с Ноздрей и Харей.
— Куда они пропали?
— Просто пропали. Совсем пропали! Воры напряженно молчали. Говорил Миша Фартовый.
— Был базар, что они замочили какого-то фраера И будто бы тот фраер вез немерено бабок.
— Так, может, их за бабки мочат?
— Может, и за бабки, а может, и не за бабки, только мочат менты. Потому что мочат чисто и мочат воров!
— А может, это бес пределы пики?
— Просю беспредельшики кончали бы только Губу. А здесь зажмурили всех! Разом! Это могут быть только менты! Или могут быть ссучившиеся беспределыцики, действующие по наводке ментов.
А раз это так, то Губы им будет мало. Следующим после Губы буду я.
«Тогда это не наши проблемы, — подумали воры. Тогда это твои проблемы». Но сказали по-другому.
— Зачем ты собрал нас?
— Я собрал вас, чтобы сказать про Губу и ментов. Сказать, что мочат блатных и воров. Что им мало будет Губы и мало будет Мишки Фартового. Теперь вы знаете за мочилово.
— Ты хорошо разложил. Но ты не сказал, почему началось мочилово?
— Я не знаю, зачем мочат блатных и воров, Я сказал то, что сказал. Но я могу сказать, что сказал мне Губа.
— Губа?!
— Губа скинул мне на пейджер, а потом позвонил.
— Говори!
— Он мог гнать порожняк, но вы этого хотели. Губа скинул мне на пейджер, что отстегнул бабки за какие-то мобилы, а потом позвонил и сказал, что может уступить пару, кому надо крутого фраера замочить или даже мента хоть даже в кабинете на Петровке.
И все будет чисто. Воры переглянулись.
— Что это за мобилы, которыми можно мента на Петровке замочить?
— Не знаю. Но знаю, что после того базара его заделали вглухую. И шестерку его, и Сивого с Рваным. И Ноздрю с Харей тоже. Всех! Я так морскую: всех, кто знал про мобилы!
«А теперь и мы знаем, — подумал каждый из присутствующих. — Ну подставил Мишка Фарт, падла! Так подставил, что не подкопаешься. Под мочилово подставил!..»
— Губа мог травить, а мог базарить по делу. Вы хотели знать — я сказал. Дальше решать вам.
— Что ты прошагаешь?
— Предлагаю не ждать, пока нас зажмурят поодиночке. Предлагаю мочить первыми.
— Ментов?!
— А хоть и ментов Тех ментов, что мочат нас!
— Как ты их найдешь?
— С помощью ментов.
— Не разводи бодягу, базарь по делу.
— Мента должен искать мент. Потому что он знает, как искать.
— Это верно. Только где взять мента, который согласится копать под мента?
— Мы отстегнем ему бабки.
— Все равно. Мент мента не сдаст.
— Раньше бы не сдал. Теперь — сдаст. Если не сдаст за бабки, сдаст за большие бабки.
— Ты найдешь такого мента?
— Я найду такого мента. Я достану важняка с Петровки. Если будут бабки.
— Важняк с Петровки стоит больших бабок.
— Не зажмурить зенки стоит дороже.
— Ладно, мы согласны. Это все, что тебе нужно от нас?
— Нет. Нужно, чтобы не было базара, что Миша Фартовый ссучился, потому что кентуется с ментами.
— Базара не будет.
— Тогда все. Тогда я скажу за мента. Я найду важняка, забашляю ему бабки, и он найдет ментов, которые замочили Губу, замочили Сивого и замочили Ноздрю с Харей. Я найду их. И намотаю кишки на шомпол. Я их достану. Я их из-под земли достану!..
Глава 17
— И еще он сказал, что достанет их и намотает кишки на шомпол. А Халява — Бурому сказал. Я сам слышал.
— Что, так и сказал?
— Да, так и сказал. Я в точности запомнил. Из-под земли, говорит, достану и намотаю!
— Ну так, хорошо. Теперь еще раз повтори, что говорилось о мобильных телефонах? Только подробней.
— Ну, он сказал, что мочилово идет за мобильники, которыми можно кончать хоть даже ментов на Петровке. Что так сказал Губа, а потом его тоже кончили.
— Ты об этом написал?
— Написал.
— Тогда все, свободен.
— А бабки?
— Ах, да… На тебе бабки. И смотри, аккуратно уходи.
— Да что я, в первый раз, что ли…
