— Что он никого не посылал. Я, конечно, дам психологам прослушать пленку, но мне кажется…
— А кто тогда на нас наехал? Кто вагоны сжег?
— Не знаю. Но знаю, что единственная возможность узнать, кто они — выйти с ними на контакт. Для чего дождаться, когда они в следующий раз позвонят, и предложить им встречу.
— Им?! А если они?..
— Может быть, они. А может быть, и мы. Я надеюсь, что мы. Другого выхода все равно нет. Другой выход — принимать их условия.
— Нет, такой выход не подходит!
— Тогда я собираю своих людей. И привлекаю новых…
Когда «школьный друг» позвонил вновь, ИО директора был готов к разговору.
—
— В принципе я согласен. Но мы должны встретиться. И лучше не с тобой, лучше с теми, кто тебя ко мне послал.
— Зачем?
— Чтобы обсудить детали.
— Хорошо, встретимся, — на удивление легко согласился почивший два года назад школьный друг. — Где и когда?
ИО директора вопросительно взглянул на начальника службы безопасности.
— Завтра, пусть перезвонит завтра, — шепотом сказал тот.
— Перезвони завтра в это же время…
Место для встречи начальник службы безопасности выбирал лично сам. Выбрал, не мудрствуя лукаво, на ближайшем за городом пустыре. Очень удачном пустыре, потому что удаленном от лесного массива и ближайших зданий почти на два километра. Но он не ограничился этим, он мобилизовал заводскую охрану и отправил ее на расчистку территории. Вохровцы бродили по пустырю и срубали и выкорчевывали кусты, засыпали ямки, срывали кочки, убирали все мало-мальские, за которыми мог спрятаться снайпер, препятствия — камни, ветки, случайный мусор.
Начальник службы безопасности знал, что делал, — он превращал пустырь в гладкий, как бильярдный стол, плац, где невозможно было спрятаться. И даже пригнал три «КамАЗа» с обломками кирпича, чтобы засыпать несколько потенциально опасных ям.
Он знал, что делал, и знал больше того, что делал. Знал, что все эти приготовления не останутся незамеченными, что привлекут внимание противной стороны. И потому никакой встречи на этом пустыре проводить не собирался. А собирался совсем в другом месте. Где не ходили вохровцы и не ссыпали кирпич «КамАЗы», где нанятые им отставники силовых спецподразделений «Альфа» и «Вымпел» выходили на исходные позиции.
— Пять человек, за такие деньги?! — поражался ИО директора, глядя на представленный ему счет. — Да за такие бабки можно роту ОМОНа нанять!
— Нам не нужен ОМОН, нам нужен тот, кто нужен. ОМОН мы пригласим, когда потребуется демонстрировать силу или разгонять недовольных зарплатой рабочих.
— Но это же почти недельная прибыль предприятия!
— Они стоят этих денег. Они стоят больших денег.
— Да что могут сделать пять человек?
— Могут. Эти — могут…
Эти действительно могли сделать многое. Могли сделать больше, чем рота ОМОНа, больше, чем две роты ОМОНа, потому что уже делали. И здесь и не здесь…
Ведь охрана — это не когда батальон вооруженных до зубов военнослужащих плечом к плечу стоит вокруг вверенного им объекта, выставив во все стороны стволы автоматов. Это не охрана — пародия. Настоящую охрану не должно быть видно и не должно быть слышно. Настоящая охрана действует исподтишка и неожиданно, нанося удар в спину нападающей стороны. Для чего много народу не требуется. Для чего пол-отделения умело расставленных бойцов в самый раз.
Пять облаченных в темно-серые гражданские плащи фигур сидели в зашторенном микроавтобусе. Трое дремали, откинувшись на сиденьях, двое внимательно отсматривали подходы и следили за временем.
Три часа ночи.
— Пора.
Пять фигур бесшумно покинули автобус и мгновенно пропали в ночной темноте.
— Как работаем?
— Только не как в восемьдесят втором в Кандагаре. Тихо хохотнули о чем-то своем. Надвинули на глаза приборы ночного видения, подхватили одинаковые объемные спортивные сумки, разошлись в стороны, уверенно ориентируясь в пространстве, хотя ни разу здесь до того не были. Был только командир, который заранее снял подробный план местности и провел панорамную видеосъемку, которую все изучили вдоль и поперек.
— Узнаешь трубу?
— Узнаю.
— Забирайся на нее и закрепляйся внутри на веревках. Когда поступит команда, поднимайся на срез и бери левый сектор обстрела. Понял?
— Понял, не впервой.
Боец, облаченный в черный комбинезон, подогнал, подтянул обвязку, ухватился за скобы и быстро, почти бегом, поднялся по трубе до самого верха, где подвязался к случайной арматуре и, перевалившись через край и стравив несколько метров веревки, закрепился, завис на двухсотметровой высоте, уперевшись ногами в черную, саженную стену.
— Второй на месте.
— Понял тебя, Второй.
— Говорит Третий. У меня все в порядке.
— Понял тебя, Третий…
Пять бывших бойцов спецподразделений рассредоточились по местности, заняв наиболее выгодные, с широким обзором и затрудненными подходами позиции.
— Мы готовы, — доложил командир спецов начальнику службы безопасности по мобильному телефону.
— Я понял. Ждите сигнала.
Им предстояло ждать ночь, день, еще ночь и, возможно, еще день и еще ночь. Но они умели ждать. Они умели ждать дольше и в менее комфортных условиях — в снегу, в болоте, в джунглях… Потому что только так можно оказаться в тылу предполагаемого противника, только придя на условленное место раньше него.
Начальник службы безопасности доложил готовность ИО директора.
— Я подготовился к встрече.
— Ты уверен?
— Уверен. Там люди, которым можно доверять. Назначайте встречу на завтра…
Следующей ночью один из зарывшихся в землю наблюдателей уловил в своем секторе движение. В окуляре прибора ночного видения шевельнулись какие-то неясные тени. Замерли на несколько минут, осматриваясь.
Двинулись дальше. Осторожно, короткими перебежками, а кое-где по-пластунски, на животах.
— Вижу цель, — тихо сказал наблюдатель в закрепленный против губ микрофон.
— Я тоже вижу. Три человека с грузом.
Тени остановились, встав на колени, расстелили на земле какой-то материал. Потом одновременно, в три лопаты, стали рыть землю.
— Что-то копают.
— Да, вижу, вижу…
Одна из теней все глубже и глубже «проваливалась» в землю, две другие оттаскивали далеко в сторону и рассыпали грунт, возвращались и снова наполняли импровизированные носилки.
— Окоп они, что ли, роют?
— Похоже на то.
