— Отсюда нельзя исключить, что выстрел был произведен из оружия, которое держал не потерпевший, а кто-то еще. Либо потерпевший и кто-то еще, кто, выкрутив руки потерпевшему, направил ствол ему в голову и нажал на спусковой крючок.
Значит, все-таки «кто-то еще»…
А в тех двух случаях? В тех все было не так очевидно.
— Вот если бы можно было взглянуть на тела… Отчего нельзя, можно… Если надо. Ночью в хибарку сторожа Семеновского кладбища постучал неизвестный.
— Здорово, отец! — радостно приветствовал он заспанного охранника. — Заработать хочешь? А кто не хочет?..
— Пять штук, — без запинки, хоть и со сна, буркнул сторож.
— За что пять штук? — удивился ночной посетитель, потому что даже еще сказать ничего не успел.
— За каждого мертвяка.
Бизнес сторожа был по профилю — похоронный. К нему привозили ночами мертвяков, которых он определял «на подселение», то есть раскапывал свежие могилы, бросал покойника сверху, на крышку гроба, и засыпал землей, выравнивая холмик. Был один покойник — стало два. И никакая собака и никакой прибор такой труп ни в жизнь не учуют, потому что этих трупов кругом…
Таким образом кладбищенская братия умудрялась снимать с каждого места по два урожая — днем с родственников безвременно усопших, ночью — с незваных визитеров. Бизнес шел так хорошо, что иногда поверх гроба приходилось укладывать по два, а то и по три покойника.
Но нынешний случай был особый — нынче никого никуда подселять не нужно было, нужно было выселять.
— Как же так? — поразился сторож. — Зачем его оттуда? И куда?
— Я его в другом месте похоронить хочу, — популярно объяснил посетитель. — С видом на море.
— Тогда десять.
— Ты же говорил — пять! — возмутился посетитель.
— Пять, если бы ты мертвяка привез, а если на вынос, то тогда больше, — популярно объяснил сторож.
— Тогда шесть…
Сошлись на восьми.
Несмотря на кромешную темноту, сторож быстро нашел нужную могилу и в полчаса раскопал ее.
Похититель трупов свесился вниз, различив в темноте что-то неясное, светлое.
— Этот, что ли?
— Нет, этот не твой, этот чужой. Твой ниже. Пронзительно заскрипели выдираемые из дерева гвозди. Глухо стукнула крышка.
— Давай тяни.
Посетитель ухватился за вылезшие из тьмы ямы бледные руки, потащил их вверх, пятясь от могилы. Покойник был голый.
— А почему он голый?
— Потому что ему один хрен — что голому, что одетому. Ему на танцы не ходить, — популярно объяснил сторож.
Вот тебе и еще одна статья доходов! Это какие же они с квадратного метра земли бабки снимают, если посчитать, сколько вокруг, друг на дружке, да в два-три слоя голых трупов лежит?!
— Ну что, твой, что ли?
— Мой.
— Ну тогда забирай…
В могиле что-то глухо стукнуло. Повезло подселенному покойнику — должен был лежать, скрючившись на крышке, а лег в освободившийся и очень даже приличный гроб. А тот, «выселенный», поехал в Москву на «КамАЗе»-рефрижераторе, вмороженный в коровьи туши. Туши пошли на отбивные и котлетки москвичам, труп — экспертам…
— В целом картина ясная, — оценили картину повреждений отставники-криминалисты. — Потерпевший упал с двадцати — двадцатипятиметровой высоты на твердую поверхность, бетон или асфальт… Правда, вот эти вмятинки…
Еле заметные синяки были на запястьях рук. Даже не синяки, так — тени.
— Если бы он жил дольше, они, возможно, оформились бы в полноценные внутренние кровоподтеки, — сообщили эксперты. — А так не успели.
— Вы хотите сказать, что покойника кто-то перед смертью с силой удерживал за руки?
— Может быть…
Криминалисты вытащили увеличительные стекла и стали копаться в голове трупа.
— Ну точно, — обрадовались они. — Вот, полюбуйтесь.
Любоваться особо было не на что, но нужно. Пальцы экспертов залезли в мертвую шевелюру.
— Вот видите, здесь можно увидеть отдельные оборванные волоски и небольшие проплешины.
— Ну и что?
— А то, что эти проплешины и эти оборванные волоски свежие и вряд ли образовались в результате неаккуратной стрижки. Эти волоски из потерпевшего кто-то выдирал. И если хорошенько поискать, то их можно найти в квартире, в ворсе ковра, на одежде покойного, и, посмотрев кончики в микроскоп, убедиться, что они порваны, а, к примеру, не срезаны. Потому что если срезаны, то спил будет другим.
Если судить по обнаруженным повреждениям, то скорее всего дело обстояло так… Потерпевшего ухватили за руки, ноги и волосы, чтобы он не мог сопротивляться и повредить одежду, подтащили к перилам балкона, положили на них животом и перевалили вниз.
Выходит, и этот несчастный случай был неслучайным.
А что же с третьим?..
Осмотр третьего, скончавшегося от сердечной недостаточности потерпевшего, ничего дать не мог — могло вскрытие. Пришлось, для получения «исходного материала», за литр спирта и сто баксов «арендовать» на ночь стол в морге одной из полузабытых сельских больниц. Труп по-быстрому распотрошили, внутренние органы нашинковали на срезы, которые разложили по термосам и развезли по лабораториям специализированных НИИ.
Три лаборатории ничего не нашли. Две обнаружили в тканях присутствие сильнодействующих лекарственных препаратов, которые могли, при ошибочной дозировке, спровоцировать у пациента сердечный приступ.
И спровоцировали!
Что и требовалось доказать!
Никаких несчастных случаев не было — было предумышленное убийство. Причем не просто убийство, а хорошо спланированное и виртуозно исполненное убийство! Тройное убийство!..
Что уже не уголовщина. Три убийства в одну ночь, закамуфлированные под несчастный случай, это не мелочевка. Это уже серьезно. Это уже масштабы!..
Глава 3
Глава администрации Шаховского района рвал и метал. Рвал листы проекта перепрофилирования градообразующего комбината «Азот» и метал обрывки бумаг в посетителей. Предлагаемое перепрофилирование комбината заключалось в одномоментной смене акционеров и счетов при сохранении прежнего ассортимента и объемов производства. Просто кое-кто положил глаз на рентабельное, сориентированное на экспорт предприятие, решив, что было бы неплохо прибрать его к рукам. Чего глава района допустить не мог, как болеющий за свой район администратор и владелец пятнадцати процентов акций. Если отдать комбинат в чужие руки, то местным бюджетникам и пенсионерам зарплаты и пенсии платить будет нечем, а он так и не сможет достроить дачу возле Ниццы. И черт бы с ними, с пенсионерами, но освоить купленные на Средиземноморском побережье гектары очень хотелось.
