— Пять минут на отдых и приведение себя в порядок, — приказал командир. — Мы пересекли границу чужой территории.
Пограничный столб — вот эта пройденная нами сопочка.
Бойцы посмотрели на недалекую сопку.
Вот где она кончилась — присказка — рукой подать. А все, что после нее, будет сказкой. Возможно, очень кошмарной сказкой!
— Слепов, Зуев! В дозор!
— Есть в дозор!
— Пройдете по азимуту 110, посмотрите, что там и как.
— Есть по азимуту 110!
— Богданов, Бородулин. Азимут 150.
— Есть, командир!
— Остальным оборудовать опорный пункт. Бойцы расчехлили саперные лопатки и вытащили из ножен штык-ножи.
Вначале они большими листами срезали дерн, потом выкопали яму, потом застелили яму жердями и снова уложили поверх них дерн. Внешне местность никак не изменилась. Но под сохранившей прежний облик поверхностью земли образовалась просторная, скрытая от глаз посторонних яма-убежище. Это был первый, вблизи границ рабочего района, опорный пункт разведчиков. От него должны были во все стороны разойтись нитки маршрутов. И уже расходились. Дозорные вернулись быстро.
— Азимут 110 чист.
— Азимут 150 чист.
— На какую глубину провели разведку?
— Километра на два. Дальше не совались.
— Дальше и не надо было. Ладно, заваливайтесь в берлогу. По темноте пойдем дальше.
— Есть, командир.
— Семенов!
— Я!
— Давай в наблюдение.
— А поесть? Товарищ майор…
— Потом поешь. Давай-давай.
— Есть потом поесть.
Семенов перебросил на спину автомат, сунул в карманы несколько галет из сухпая и пошел в сторону сопки. Там он выбрал самое высокое дерево и, стараясь не оставлять на коре и ветках следов, полез вверх. У самой вершины Семенов вытащил веревку, обогнул ее вокруг ствола и пристегнул к широкому, охватывающему поясницу поясу. Теперь он мог висеть без помощи рук, не рискуя свалиться вниз. На верхней ветке он закрепил маскировочную сетку, расправил, обогнул ее вокруг себя.
И исчез, как тот герой русских сказок, напяливший на темечко шапку-невидимку. Только что был — и уже нет. Осталось странное утолщение на вершине возвышающегося над лесом дерева. То ли заброшенное гнездо, то ли отпавшие и застрявшие на суках ветки. Но даже и это утолщение не увидишь, если специально искать не станешь.
— На месте, — доложил занявший исходные позиции наблюдатель. — Работаю северное и северо-западное направления.
Он вытащил двадцатикратный бинокль, подвязал его через специальную стропу к суку, чтобы не напрягать лишний раз руки, и приник глазами к окуляру.
Он наблюдал не так, как это делал бы на его месте любой гражданский ротозей. Он не скакал взглядом по окружающему пейзажу, от одного к другому заинтересовавшему его объекту. Так смотреть можно за купающимися женщинами на диком пляже, а не за противником на задании. Противника так не увидишь. Да и вообще скорей всего живьем не увидишь. Но можешь заметить вторичные признаки прохождения, так сказать «круги», расходящиеся от его шагов по окружающей местности. Качнувшуюся вершину куста, сломленное деревце, разбрызганную лужу. Но самое главное — изменившееся поведение птиц и животных. Проскакавшую по веткам белку. Пробежавшую лисицу. Раскричавшуюся сороку. Они лучше, чем кто-либо, оповестят о продвижении объекта. Вот их и надо отслеживать.
Семенов внимательно ознакомился с расположенным в секторе наблюдения пейзажем, плавно, по миллиметру сдвигая бинокль справа налево и сверху вниз. С каждым деревцем, с каждым кустиком, с каждой лужицей. Он не просто осмотрел их. Он запомнил их внешний вид и расположение относительно близрасположенных неподвижных ориентиров. Чтобы, когда в их облике или местоположении что-то вдруг изменится, не пропустить это малое изменение. Даже самое малое…
Чтобы уметь так фиксировать пейзаж, надо быть профессионалом. Надо быть суперпрофессионалом. А просто в бинокль на деревья пялиться любой дурак сможет. Только тот дурак ничего не заметит.
— Что у тебя?
— Пока все тихо.
— Докладывай через каждые полчаса.
— Есть полчаса.
Медленно плывет солнце по небосклону, перечеркивая растянувшимися тенями окружающий пейзаж. Пробежал, сел на поляне заяц. Пролетела стайка каких-то лесных птиц. Вышел и снова зашел в чащу лось. Нормальная лесная жизнь.
Но вот крикнула, вспорхнула птица. А за ней спустя несколько минут — еще одна. И еще. Повел ушами, подпрыгнул и побежал заяц. Продралось в сторону сквозь кусты какое-то невидимое крупное животное. Забеспокоилось лесное зверье. Отчего, интересно, забеспокоилось? Может, бурый «хозяин» объявился? А может, еще кто.
Азимут 30 градусов. Теперь смотреть в оба.
Тишина.
Тишина.
Тишина…
Но вот качнулась ветка. И вершинка сосенки. И снова ветка. И снова сосенка. В точности повторяя первое движение. А это уже не случайность. Это значит, что кто-то, идущий друг за другом, совершает одно и то же действие.
— Вызываю командира. Движение по азимуту тридцать, — доложил наблюдатель. — Необходима проверка.
— Азимут тридцать. Понял тебя. Слепов, Богданов! Проверить азимут тридцать.
Выждав полчаса, наряд следопытов двинулся в указанном направлении.
— Вижу вас, — сказал наблюдатель. — Даю корректировку. Лево десять. Лево пять. Прямо. Лево пять. Развилка между деревьями. Здесь.
Следопыты опустились на колени и внимательно осмотрели землю. И траву. И ветки кустов.
— Есть! — показали они, подняв руку.
— Есть след, — передал корректировщик командиру.
Наряд вернулся к убежищу.
— Человека три-четыре. Судя по фрагментам отпечатков подошв — они. Прошли двадцать минут назад — трава еще не поднялась.
— А где, интересно, остальные?
— Не знаю. Здесь проходили только трое-четверо.
— Где же остальные?..
Теперь надо было на что-то решаться.
— Слепов.
— Я.
— Сядешь им на хвост. Будешь сопровождать по следам. Установишь место засады. Понял?
— Так точно.
— Тогда действуй. Только осторожно. Не напорись на них.
— Не напорюсь.
— Будем ждать вот в этой точке завтра с 8 до 8.05, — ткнул пальцем в карту командир. — Потом уходим. Если опоздаешь — будешь выбираться сам.
— Есть!
— Всем остальным приготовиться к движению!
Едва ли они будут посылать одну за другой две группы. Как минимум между ними должна быть пауза. Если проскакивать, то сейчас.
