«Фиалка — Тюльпану.
Срочно.
Наблюдение за объектом Тополь подтвердило наличие за ним слежки. Итогом слежки должна была быть чистка (предположительно). Данное предположение основано на том, что наблюдение за Тополем вело до 30 единиц наблюдателей одновременно, без соблюдения надлежащих мер маскировки.
В 15.04 Тополь предпринял попытку оторваться от слежки по неизвестным мне причинам.
В 15.21 Тополь, не имея возможности скрыться, остановил милицейскую машину, напал на милиционеров (предположительно с целью ухода от преследования) и был этапирован в отделение милиции.
P.S. Оказать Тополю помощь не представлялось возможным из-за недостаточности средств и соблюдения режима секретности.
Фиалка».
Глава 37
Генерал Федоров стоял по стойке «смирно». Перед таким же генералом, как он. Который был выше должностью. На один месяц выше. Потому что врио. Временно исполняющий обязанности ушедшего в отпуск вышестоящего начальника.
— Почему вы считаете, что его нужно охранять?
— Потому что он сотрудничает с нами.
— Это не аргумент. Если охранять всех, кто с нами сотрудничает, то никаких штатов не хватит.
— Но ему угрожает опасность. Реальная опасность. Нам стало известно, что на него была предпринята попытка покушения.
— Это не может являться основанием для организации охранных мероприятий силами военной разведки. Если вопрос идет об охране, свяжитесь с местным управлением внутренних дел или с ФСБ и попросите их обеспечить охрану.
— Это невозможно. Я не могу доверять местным милиции и ФСБ. Действия местной милиции в отношении полковника в отставке Зубанова позволяют сомневаться в беспристрастности региональных силовых структур в этом деле.
— И все равно я не вижу необходимости использовать силы военной разведки во второстепенных, относящихся к компетенции МВД делах.
— Это дело не относится к компетенции МВД. Это дело имеет прямое отношение к военной разведке. Аэродром Валуево подпадает под категорию С-1. До недавнего времени он использовался для испытания и транзита образцов экспериментальной военно-авиационной техники. Надзор за соблюдением секретности перегонов был возложен в том числе на военную разведку.
— Но в настоящее время аэродром для транзитных целей не используется.
— Но, насколько я знаю, приказа о соблюдении режима секретности никто не отменял.
— Вы же прекрасно понимаете, что этот аэродром никогда больше не будет использоваться по данному назначению. Хотя бы по причине отсутствия образцов новой авиационной техники.
— Не понимаю! Я понимаю приказ. О соблюдении режима секретности на военном аэродроме Валуево. Этот приказ никто не отменял. И я обязан реагировать на любые факты нарушения установленного режима…
Достал его этот, на один месяц временного исполнения чужих обязанностей, халиф. Вечный зам, у которого одна задача — тихо пересидеть свой врио срок, отчего он перестраховывается на каждом шагу…
Вконец достал! Подумал генерал, временно исполняющий обязанности другого генерала, про генерала Федорова! Своей инициативностью достал. Которая каждой бочке затычка. Которая как шило… в голове непосредственного начальства…
— Но мы не можем бросать на произвол судьбы людей, готовых с нами сотрудничать. Хотя бы потому, что эти люди обладают ценной для нас информацией.
— Но и не можем отвлекать личный состав от несения основной службы для реализации сомнительного свойства планов.
— Я буду вынужден подать рапорт вышестоящему начальству.
— Вы не имеете права обращаться к вышестоящему начальнику через голову непосредственного начальника.
— Когда у того есть голова…
— Что?!
— Разрешите идти?
— Отставить идти! Я запрещаю вам обращаться к вышестоящему начальнику по каким-либо вопросам без моего на то разрешения. Вам ясно?
— Так точно! Ясно!
— Что ясно?
— Я не могу обращаться без вашего ведома к кому бы то ни было, кроме вас.
— Юродствуете?
— Повторяю приказ.
— Идите… Отсюда…
«Деятельный умник опаснее пассивного дурака», — подумал врио генерал, глядя на только что захлопнувшуюся дверь.
И еще раз подумал, через день, стоя по стойке «смирно», на ковре в кабинете вышестоящего начальника.
— Почему вы отменили предложенные генералом
Федоровым мероприятия, касающиеся проверки режима секретности аэродрома Валуево? Ну Федоров! Ну злодей!..
— Никак нет. Я не отменял мероприятия! Я лишь высказал мнение насчет того, что не имеет смысла отрывать личный состав от текущих дел…
— Почему вы решили, что нет смысла отрывать личный состав?
— Но аэродром Валуево принадлежит Военно-Воздушным Силам…
— А вам не принадлежит?
— Мне?
— Да, вам?
— Мне… Нет! Я отвечаю за работу вверенных мне подразделений в рамках определенных вышестоящим начальством служебных обязанностей…
— То есть вас следует понимать так, что Военно-Воздушные Силы не являются частью Вооруженных Сил страны, раз Главное разведывательное управление Вооруженных Сил может позволить себе не заниматься проблемами авиации?
— Что? Никак нет! Я так не говорил! Я имел в виду совсем другое.
— Что?
— Что наш отдел не должен заниматься данной проблемой, так как она не входит в его компетенцию в отличие от отделов, которым расследование подобных дел вменяется в прямую обязанность…
— Это вы решаете, кто чем занимается?
— Я? Никак нет!
— Тогда почему вы отменили предложенные полковником Зубановым оперативные мероприятия?
— Я предполагал, что…
— Не надо предполагать. Предполагают барышни на свиданиях. Надо думать! Или прислушиваться к мнению думающих подчиненных.
— Но…
— Я отменяю ваш приказ. И обязую вас приложить максимум усилий к проверке информации, касающейся аэропорта Валуево. Вам ясно?
— Так точно!
— Вы свободны…
«Странные они, — подумал врио генерал, выходя из кабинета. — Какая-то ерунда, какой-то заштатный аэродром, который того и гляди закроют, а они такую бучу подняли! Как будто ядерную головку украли.
Делать нечего большим генералам! Дурью маются большие генералы! Но дурью, обязательной к исполнению нижестоящими командирами.
Ну армия! Ну бардак!..»
«Круто они взялись, — удивился про себя генерал Федоров, выслушивая наставления непосредственного врио начальника по поводу усиления работы в отношении расследования ставших известными фактов нарушения режима секретности аэродрома Валуево. — Так накрутили, что он чуть не пеной брызжет».
