В космической индустрии приняты очень суровые, регламентирующие каждый шаг и чих астронавтов, предстартовые правила. А у русских они вообще драконовские! Как, впрочем, и все законы в целом!
Но суровость российских законов, как известно, компенсируется необязательностью их исполнения. Чего иностранцы не знают. Зная — не понимают! А понимая — все равно в то, что такое возможно, не верят! Самые успешные западные инвесторы разоряются в России в считанные недели, потому что пытаются соблюдать законы! В том числе платить все налоги! И платят до тех пор, пока не банкротятся, отдав в казну всю прибыль, весь уставной капитал, все свои личные сбережения, карманную мелочь и последние порты. Или пока им не объяснят, что ничего этого платить не надо, потому что за это все равно ничего не будет. А надо платить лишь два главных налога — налоговому инспектору и «крыше», которая в его районе — Вован.
После чего иностранец либо осознает, что попал в страну своей бизнес-мечты, либо поскорее сматывается из этой непонятной и загадочной России — где можно никому ничего не платить, но тому, кому надо, — только попробуй не заплатить!
Так что чего уж тут говорить про какой-то там меч!
Стоило только Омура Хакимото заикнуться, что он желает пронести с собой на борт небольшой сувенир, как тут же нашлась масса желающих помочь ему.
— Да без вопросов — хоть целую гейшу, были бы бабки, — заверили его.
Бабки у Хакимото-сан имелись. А меч был гораздо меньше живой гейши, так что никаких проблем с его доставкой на МКС не возникло.
Меч передали «своим в доску пацанам», которые, протащив его где за мзду, где «за спасибо» и «пузырь», через все этапы контроля, «затырили» его в грузовой корабль «Прогресс», чего-то там отвинтив, чего-то лишнее, чтобы сошелся вес, выбросив и надежно «заховав» под какой-то там панелью.
И меч преспокойно прилетел в «грузовике» на международную станцию всего лишь несколько дней назад. Где его нашел и перепрятал русский космонавт, скорее всего тогда же по неосторожности наследив на нем…
Теперь всем все ясно?..
Но все разом закачали головами!
Потому что Виктор придумал совершенно фантастическое объяснение, которое не выдерживало никакой критики.
Как можно, минуя утвержденную процедуру пронести в грузовой корабль хоть что-то?!
Никак нельзя!
Кто на это, рискуя потерять работу, согласится?
Никто и никогда!
И как может тот, кто отвечает именно за то чтобы на борт «космического грузовика» не попало ничего лишнего, помогать злоумышленникам пронести на него противозаконный груз, да еще за какой-то там «пузырь»?
Врет Виктор!
— Придумай что-нибудь получше! — сказал на ломаном русском довольный собой немец.
— Ну вы тут полные балбесы, — поразился Виктор Забелин. — Вам же правду говорят!
Может, и правду.
Но такая правда никого не устроила!
— А что вы ко мне-то прицепились? — вдруг вспомнил русский космонавт. — Чем я вам так не угодил? Чего вы его не терзаете?
И показал пальцем на французского астронавта.
— Между прочим, его «пальчики» тоже были на мече, которым зарезали вашего Юджина! И японец убит не моим, а его скальпелем!
— Но я ведь об этом сказал! — воскликнул Жак Воден.
— Ну да, сказал, когда тебя к стенке приперли! А до того от него открещивался! Ведь открещивался!
— Да, но я не только про скальпель сказал, я сказал, что Омура Хакимото не покончил с собой, а что его убили! Зачем бы я стал это говорить, если бы это сделал я?
— А это как раз просто! — воскликнул Виктор Забелин. — Затем, чтобы отвести от себя подозрения! Мол, раз я сказал — значит, я, типа, ни при чем! Ты же не дурак, ты же прекрасно понимаешь, что на Земле все это все равно вскроется!
А так ты получил железный аргумент в свою пользу!
А они все, — показал Виктор на астронавтов, — тебе подыграют, скажут — да, это он первый про убийство сказал!
Не верю я тебе! Чего бы ради ты в покойнике копаться стал? Неспроста это!
— Я не копался, я просто посмотрел! — стушевался француз.
— А чего другие не смотрели?
Жак Воден молчал.
— А я тебе скажу, зачем ты к покойнику лип! Ты боялся какую-нибудь улику против себя оставить, потому что времени, когда ты его убивал, мало было и ты запросто мог наследить! А тут и спешить никуда не надо, тут времени у тебя было — вагон да маленькая тележка! И даже прятаться не нужно — высматривай, что не так, да убирай за собой, пока остальные челюстями щелкают!
А самое главное, если потом следствие что-нибудь обнаружит, какой-нибудь пальчик твой или волосок, скажем, ты отпираться не станешь — нет, ты сразу же признаешься, скажешь — да, мой пальчик, только оставил я его не когда убивал, а позже, когда труп осматривал! И опять все это подтвердят!
Что, нечего возразить?
— Это все ложь! — вдруг сорвался на крик француз.
— А чего ж ты тогда нервничаешь, если ложь? — вкрадчиво спросил Виктор. Жак Воден не знал, что ему ответить.
— А ты не пыжься, ты лучше скажи, откуда тогда отпечатки твоих пальцев на мече взялись? Скажи, скажи!
Пусть скажет!
Все повернулись к французу, ожидая от него ответа.
Отмолчаться он не мог!
— Не знаю, — развел он руками. — Я не видел этого меча и не прикасался к нему!
Но его слова прозвучали фальшиво. Потому что теперь все произнесенные на МКС слова звучали фальшиво!
— Мне не было никакого смысла убивать вашего товарища, — сказал он, обращаясь к Рональду Селлерсу. — И не было никаких причин!
— Как же нет, если были! — вдруг сказал Герхард Танвельд.
Жак обалдело уставился на него, лихорадочно соображая, что может знать немец.
— Какие?
— Деньги! — ответил немец. — Все преступления на этом свете случаются из-за денег! — убежденно сказал он.
— Какие деньги? — воскликнул Жак Воден, — Я не брал у него денег. И он у меня — тоже.
— Я не про эти деньги — я про будущие деньги! Те, которые ты собирался заработать.
— Как?
— Открыв туристическую фирму! Ты ведь сам творил, что собираешься, вернувшись на Землю, открыть фирму, которая будет торговать путевками в космос…
— Не собирался — уже открыл! — сообщил Рональд Селлерс, вспомнив о присланной Гарри Трэшем информации. — Ведь так?
Жак Воден обреченно кивнул.
— Ну вот и причина! — торжественно закончил немец. — Он хотел торговать космосом, и Юджин тоже хотел — он много раз об этом говорил. А этот, — показал он на француза, — молчал! Хотя тот только собирался, а этот — уже фирму открыл! И сколько ты собирался на этом заработать?
