Боец пристегнул их друг к другу. И всех — к батарее центрального отопления.
— Три часа из дома не выходить! — предупредил он.
— Разве только с батареей. Для тепла, — огрызнулся Грибов.
— Поговоришь у меня, — пригрозил боец и быстро развернулся и выбежал из комнаты.
— Ну ты гля, первый раз в одной связке с мусорами. Кому сказать… — удивился Лекарь.
— Ты его знаешь? Знаешь, кто это? Кто это был? — быстро спросил Грибов банкира.
— Знаю. Начальник безопасности.
— Какой такой безопасности?
— Нашей безопасности. Начальник службы безопасности нашего банка.
— Молодец. Хорошо службу несет, — похвалил Грибов.
— Только отчего он сам с автоматом бегает? Если начальник? — удивился Григорьев.
— А он не для банка бегает. Он для себя бегает, — усмехнулся банкир.
— Как для себя?
— Так же… Так же, как я.
— То есть?
— То есть он забрал деньги, которые я забрал у банка.
— Ясно. Вор у вора дубинку украл! Что, у него тоже тяжелое материальное положение? Ему тоже денег на школьные обеды сыну не хватает?
— Денег всегда не хватает
— И куда он с ними?
— С такими — хоть куда. Хоть на край света.
Адрес был назван точно — край света. Значит, куда-то туда, где шелестят на ветру вечнозеленые пальмы, шумит прибой и шоколадные мулатки готовы разделить с вами поздний холостяцкий ужин. И где не спрашивают о происхождении ваших миллионов. А просто уважают за их наличие.
— Сделал он нас. Всех, — подвел итог Грибов. — Этот, — кивнул он на банкира, — таскал ему каштаны из огня, а мы их остужали, чтобы он руки не обжег. Он и не обжег.
— Любители побеждают. Любители всегда побеждают. Когда профессионалы ссорятся, — философски заметил Григорьев. И подмигнул пристегнутому против него Лекарю.
— А разве это не ваши? — удивился младший бандит.
— Я тоже думал, наши. А оказалось — не наши, — показал на браслеты Григорьев. — Оказались его…
Все замолчали. Сидя милым, плотным кружком. Как крутящие блюдце и желающие услышать потустороннее мнение спириты.
И сидели так несколько минут. Пока Григорьев не попытался найти выход из создавшегося дурацкого положения.
— Вот что, ребята, — сказал он, — вам все равно сидеть. Хоть так, хоть так. А я устал. Мне домой пора.
Есть у кого булавка?
— Зачем?
— Затем.
— Булавка есть. Но только если для всех, — поставил условие Лекарь. — Если только для вас — то нет.
— Тебя же все равно посадят, даже если я тебя сейчас отпущу, — сказал Григорьев.
— А это не твоя забота. Твоя — булавку использовать. Которая у меня есть.
— Черт с тобой. Давай свою булавку. Не ждать же мне здесь, пока миллионы долларов из рук уходят.
Григорьев взял булавку и сунул ее острие в замок ближайшего браслета. И через несколько минут отстегнул одну половинку.
— Дерьмовые наручники ваш банк покупает, — сказал он банкиру.
Во дворе послышался шум приближающихся машин. И голоса. И осторожный топот по лестнице.
— Вы никому больше о ваших долларах не говорили? — на всякий случай спросил банкира Грибов.
Но тот отвечать не стал. Отвернулся.
На лестницах воцарилась тишина. Минутная. Которая тут же взорвалась звоном, скрежетом, грохотом, уставными и нецензурными командами.
В одну и ту же секунду, в окна и в двери, высаживая стекла и доски, ввалился взвод бойцов в бронежилетах с автоматами на изготовку.
— Руки! — заорали спецназовцы. — Руки на стол!
— Опять?!!
— Мы не можем на стол. У нас браслеты, — попытался возразить Григорьев.
Но его не слушали. Всю связку подняли, перевернули и уронили мордами в уже хорошо изученный стол.
— Мужики, я тут уже лежал…
— Молчать!
И тут же сильный удар по спине. И по уху.
— Да вы что такое творите? Чтоб вас! Мы такие же, как вы. Мы же из органов.
— Начальство разберется, кто откуда. А пока — всем молчать!
И еще одна серия ударов по чему ни попадя. И завершающий удар сапогом в подреберье.
— Ты уж лучше молчи. Эти шуток не понимают…
Спецназовцы споро осмотрели помещение. И карманы задержанных. И бросили на пол четыре пистолета.
— Где другие члены банды? — спросил командир группы захвата. — Где оружие, наркотики и другие запрещенные законом предметы? Где, я вас спрашиваю?..
— Эй, мужик, ты что, меня не узнал? — обрадовался Григорьев, услышав знакомый, обращавшийся к нему не далее чем месяц назад голос. — Это же я. Это я тебя тогда на учениях обезвреживал. В вагоне. Ну ты же меня должен помнить…
Командир подошел ближе. И внимательно всмотрелся в подставленное под свет лицо.
— Ну, — дружелюбно улыбнулся Григорьев, — узнал? Это я тогда…
— За этим смотреть особо! — приказал командир. — Это такая сволочь… Если попытается бежать — пресекать на месте…
Вот тебе и коллеги…
Глава 38
Начальник службы безопасности рассчитал все правильно. Еще тогда, когда впервые заговорили про миллион долларов. И тем более тогда, когда ставку удвоили.
Когда ставку удвоили, он понял, что хочет поучаствовать в дележе. Надоело ему быть просто главным хранителем банковской наличности, получающим сотни за сохранность сотен миллионов. Захотелось стать их полноправным хозяином. Попробовать, что это такое — большие деньги.
И он стал думать о том, как изъять переданную заместителю управляющего банком наличность. До того, как он успеет передать ее вымогателям, похитившим его дочь.
Как изъять ее так, чтобы во всем был виновен заместитель управляющего. Или сам управляющий. Или кто-нибудь еще. Кто-нибудь… Только не он…
Начальник охраны перебрал десятки вариантов, но ни в одном случае тихой экспроприации не получалось. Получалась со стрельбой и неизбежным, в ходе расследования, раскрытием его инкогнито.
«А зачем тихо? — подумал главный хранитель. — Зачем обязательно тихо? С такими деньгами можно и громко. Если иметь несколько часов форы. Чтобы успеть пересечь государственную границу. И иметь надежный паспорт, чтобы в той загранице затеряться».
Начальник службы безопасности купил паспорт. Купил визу. И купил несколько билетов на самолет. На каждый день в течение двух последующих недель. Хорошо, что в нынешние благословенные времена покупается все. Все, что нужно деловому человеку. Что нет дефицита ни на билеты, ни на паспорта, ни на продажных чиновников.
