Еще пятнадцать минут они должны были изображать мертвых.
Четырнадцать.
Тринадцать.
Двенадцать…
— Стой! — закричал командир коммандос, но тут же понял, что его не услышат, и что было сил забарабанил кулаком в переборку кабины.
Несколько секунд назад он что-то такое заметил. Несколько секунд назад под фюзеляжем вертолета мелькнул чем-то отличный от прочих пейзаж. Чем? Обломков самолета там не было точно. Вообще ничего похожего на обломки не было. Тогда что привлекло его внимание? Что?
Что?!
Вид деревьев! Чуть в стороне от трассы полета. Вот что! Деревья в том месте, где они только что пролетели, не имели пышной кроны. Не имели вершин! Они были словно подстрижены. Чем подстрижены? Вполне вероятно, плоскостью падающего к земле самолета. Почти наверняка плоскостью! Ну не парикмахером же…
* * *
— Сто-о-й!
— Что? — высунулся из кабины пилот. — Что случилось?
— Тормози! Ну в смысле разворачивайся! — крикнул командир.
— Что?!
— Верти обратно!!! — бешено закрутил в воздухе пальцами командир.
— Понял! — кивнул пилот и скрылся в кабине. Вертолет заложил крутой вираж и развернулся на сто восемьдесят градусов. Его маневр с абсолютной точностью повторили шедшие в кильватере две другие машины. Вертолетчики знали свое дело. Звено «вертушек» встало на обратный курс в считанные секунды.
— Передай — самый малый ход! — крикнул командир, высовываясь наполовину в проем люка.
— Самый малый ход…
— Самый малый ход! — продублировали его команду разведчики, образовавшие живую связь с пилотом.
— О'кей! — все понял пилот, гася скорость.
— Теперь левее двадцать!
— Двадцать градусов левее…
— Двадцать градусов левее!
— О'кей, левее двадцать! Вертолет рыскнул в сторону.
— Пусть добавит еще десять!
— Еще десять…
— Еще десять!
— О'кей, десять!
— Теперь так держать!
— Так держать…
— Так держать!
— О'кей, так держать!
Вертолеты медленно и неуклонно возвращались к месту, которое несколько минут назад так лихо проскочили.
— Теперь пусть помотается из стороны в сторону.
— Помотаться из стороны в сторону.
— Помотаться…
— Как так помотаться? — удивленно приподнял брови пилот.
Из стороны в сторону — покачал ладонью справа налево свесившийся с борта командир.
— Ну и команды у этих… «беретов»! «Помотаться»! Это надо такое придумать, — хмыкнул пилот в микрофон, наблюдая в зеркало заднего обзора красноречивые телодвижения командира коммандос.
Второй пилот засмеялся.
— Спросите, какая ему нужна амплитуда?
— Какая нужна амплитуда?
— Какая амплитуда…
— Метров двести вправо и двести влево.
— Двести…
— Двести…
— О'кей, двести.
Головной вертолет резко забрал вправо, потом, достигнув определенной точки, крутым виражом ушел влево. И снова вправо. И снова влево — прочесывая окружающую местность подобно саперу, разыскивающему с помощью миноискателя зарытый в земле фугас.
— Стоп! Вижу!
— Стоп…
— Стоп!
Вот они, деревья с покалеченными вершинами! С вычерченной по их стволам кривой, плавно уходящей к земле. Именно здесь на бреющем полете свергся с небес самолет. Вот его визитка. Сомнений быть не может!
— Все! Садимся! Пусть выбирает площадку.
— Садимся…
— Садимся!
— Садимся так садимся…
* * *
— Они садятся!
— Как садятся?
— Так и садятся. Азимут двести пятьдесят. В полукилометре отсюда. Видишь?
— Мать честная! Зачем они сюда?
— Боюсь, за тем же, за чем и мы… Или нас засекли на марше. Тогда еще хуже.
— Тогда не хуже. Тогда пиши пропалю! Тогда полный… конец!
Звено вертолетов, зависнув, кружило над джунглями, выбирая удобное место для посадки. Командир разведчиков внимательно наблюдал за их маневрами в бинокль, лихорадочно пролистывая в памяти когда-то вызубренные наизусть страницы справочника «Армия США». Когда-то вызубренные, но к сегодняшнему дню изрядно подзабытые.
— Вертолет общевойскового назначения… силуэт… обозначения на фюзеляже… грузоподъемность… дальность полета… величина посадочной площадки… пассажировместимость…
Пассажировместимость…
Черт возьми! Сколько же он может взять на борт личного состава? Совершенно из головы вылетело. Как у них там вообще строится иерархия войсковых подразделений? Вспоминать… Быстрее вспоминать…
Самая маленькая, кажется, «огневая группа». Точно — «огневая группа», потом «отделение», потом «секция»… А секция по количеству бойцов примерно равна нашему отделению. Если исходить из того, что один вертолет берет на борт одну секцию, то получается, что общая численность сил противника составляет полноценный взвод. Итого — двойное превосходство в силах, если не брать во внимание летчиков. Это если на каждой «вертушке» по секции. А если больше?..
И каким в таком случае они располагают вооружением? Винтовками «М-16», которые ничем не отличаются от автоматов. Подствольными гранатометами. Просто гранатами. Возможно, ручными пулеметами, по одному на каждую секцию…
Плюс крупнокалиберные пулеметы на самих «вертушках». Вон те, что торчат толстыми, что твоя рука, стволами из раскрытых люков. Это вам не примитивные «ручники». Эти способны ствол дерева пополам перерубить. Или человека, буде та пуля в него угодит. Против таких серьезных «машинок» с «АКМ» много не навоюешь. Тем более что у противника, кроме численного и огневого превосходства, преимущество в высоте.
Пока ты его снизу выцеливаешь, он закидает окружающую местность ручными гранатами и зальет пулеметным огнем, так что головы поднять будет невозможно. Им для этого даже особо напрягаться не придется — знай себе выдергивай из гранат предохранительные чеки и роняй их себе под ноги. Одну за другой. Десятками.
И что в этом случае остается делать тем, кто находится внизу и в численном меньшинстве?
Пожалуй, только одно — не высовываться! Замереть, прижать уши, как это делает испуганный заяц, и надеяться на лучшее. Например, на то, что у пилотов вертолетов вдруг случился массовый приступ дизентерии и они, оберегая чистоту салона, были вынуждены совершить вынужденную по медицинским показаниям посадку. Чтобы тут же, испытав облегчение, улететь.
