— Годится, девчонки? — сочным басом произнес монтер, и эхо покатилось по всем комнатам подвала.
— Спасибо, вы нас очень выручили. — Я аккуратно сложила пленку и спрятала в сумку.
— Приходите еще! — хохотнул он.
Дело было сделано.
Когда мы поднялись на первый этаж и уже подходили к логову Эльзы Мартыновны, я остановилась на инструктаж.
— Дарья, у нас есть враг, который сильно портит нам жизнь. Лучший способ борьбы — это знать о его планах. Мы поступим так — сейчас мы разделимся, я пойду прямо по коридору, а вы, Дарья, чуть задержитесь. И когда пройдете мимо логова, аккуратно загляните внутрь. Справа от ксерокса сидит белобрысая барышня с плохими зубами в черных узких очках — вам надо запомнить ее лицо и исчезнуть. У вас хорошая память на лица?
— У меня очень хорошая память на лица, — серьезно кивнула Дарья. — Я никогда не забываю лиц.
— Это прекрасно. Искренне завидую. Итак, запомните ту барышню и постарайтесь, чтобы вас не заметили. — Я вынула мобильник и посмотрела на часы. — Я пока пойду на третий этаж в холл и сделаю несколько звонков, а вы, Дарья, слоняйтесь по коридору, делая вид, что кого-то ждете — только не возле логова, разумеется. Читайте вон план эвакуации первого этажа — хоть кто-то за всю историю офиса должен его прочесть? Через минут десять-пятнадцать логово пойдет на обеденный перерыв. Ваша задача, Дарья, проследить, куда, в какой буфет или в какое крыло, а может, и вовсе на улицу, направится эта blondine. Когда она начнет обедать, позвоните мне и сообщите. Вопросы есть?
— А… Зачем это все? — спросила Даша.
— Интриги, — объяснила я. — Вербовка агентуры. Мне необходима конфиденциальная беседа на нейтральной территории. А ваша задача, Дарья Филипповна, — выследить эту дичь для меня.
Даша казалась удивленной, но больше вопросов задавать не стала. И я пошла на третий этаж. Помимо всего прочего, мне просто хотелось на время избавиться от Даши и побыть собой, а не наставником.
Белобрысая дичь имела ланч в кафе второго этажа. Мы с Дашей устроились рядом за столиком, тянули cafe glace и негромко беседовали, не обращая на нее никакого внимания.
Говорила, впрочем, одна я — объясняла Даше суть бизнеса.
Если понимать слово business как занятие, говорила я, то занятие бывает двух видов: или занимаешься ты, или занимают тебя. Не так легко понять, в чем разница, и что лежит в истоках этой разницы. Чтобы не спекулировать pretentious словом «ответственность», проще объяснить, что всё зависит от того, кому этот business нужен. Кому нужен — тот является активным участником бизнеса, кому не нужен — тот пассивный. Пассивный участник, нанятый работник. Например, господину Позоряну business нужен, а его отделу, который день за днем ковыряет в интернет-носах перед своими мониторами, нужен только отпуск от бизнеса.
Все в общих чертах понимают, что наша стая бесхвостых приматов не смогла далеко уйти от модели, когда business нужен только той обезьяне, у которой в руках палка, а всем остальным, которых эта палка лупит по позвонкам, он совершенно ни к чему. Но палка работала не вечно, и в итоге потребовалось оружие посильнее. Прошедшие эпохи сумели ловко облепить эту модель (точнее, эту палку) такой разноцветной глиной из мифов, легенд и моралей, что стая приматов поверила, будто business — это дело каждого и одинаково необходим всем его участникам. Это исправно работало еще какое-то время. Долгое время мифотворчеством занималась религия, но когда сказка про волшебный вечный отпуск от бизнеса, который наступит после смерти, перестала звучать убедительно, пришлось придумать палку еще более современную.
На первый взгляд в качестве палки подходили деньги, но это только на первый взгляд. Во-первых, в отличие от дубинки, которую можно вечно сжимать в волосатом кулаке, заставляя других работать, деньги придется все-таки понемножку раздавать. А их на эти нужды вечно не хватает, потому что все деньги нужны тем, для кого этот business активный, а делиться желающих мало. Но дело даже не в этом. Оказалось, в стае бесхвостых обезьян деньги вообще работают плохо. Хоть повышай зарплату, хоть дари процент от работы — толку нет. Объяснить этот phenomenon не удалось еще никому, но это так. Можно проверить на практике: как только ты повышаешь зарплату тем, кто на тебя работает, это действует как пинок — в первые дни они воспаряют и порхают над бизнесом с трудолюбием пчелы, но скоро опускаются на землю, и тогда работа замедляется ровно настолько, насколько была повышена зарплата. Исключение составляют журналисты и прочий творческий планктон: их усердие сокращается уже в момент получения денег, и даже кратковременного эффекта порхания не происходит.
Поэтому вместо денег сегодня обычно используют такую удобную штуку, как мотивация: это работает в сто раз лучше. Мотивация может быть разной: если Позорян трижды лично голосом позвонит своему криэйтеру и спросит, когда будет закончен проект, о котором фраза «уже все готово» звучала еще неделю назад, то криэйтер, наконец, прекратит свой недельный срач в фотофоруме и впервые откроет рабочие файлы. Причем окажется, что это не те файлы, и непонятно, как и где теперь получить нужные без чистосердечного признания в том, что открыты файлы впервые лишь сегодня, а не неделю назад. Но это уже проблемы криэйтера, за которые он в свое время получил колоссальной силы распистон, от которого я его удачно отмазала — с тех пор он креативный менеджер в другом отделе, и сильно мне обязан, чем и пользуюсь. Но речь не об этом, а о том, чтобы бесхвостую обезьяну постоянно тормошить, тыкая в совесть и чувство долга, если они у обезьяны хоть слегка присутствуют.
Другой способ мотивации: объяснить бесхвостой обезьяне, какую ценность ее труд представляет для всего человечества. Это действует лучше всего. Но творческому планктону это говорить нельзя, а вот всем остальным полезно. Творческий планктон и так о себе слишком высокого мнения, и после разъяснений он поймет свою миссию неправильно: увлечется ерундой, не имеющей отношения к нашему business. Но если всем прочим каждый день рассказывать, какое это счастье, работать в нашем коллективе, петь наш гимн, участвовать в наших корпоративах и вообще вдыхать полной грудью кондиционированный воздух офиса, то эффект будет чудодейственным. Единственное условие: повторять занятия мотивацией следует с частотой церковных проповедей, а в промежутках ввести передвижных проповедников, специальных комиссаров по персоналу, которые будут ходить от столика к столику и напоминать сотрудникам, как важно и нужно то, чем те заняты. Этих комиссаров, разумеется, тоже нужно убедить, что их задача важна. Тогда машина будет работать сама — хотя бы потому, что мотивацией можно заниматься сколь угодно часто, в отличие от повышений зарплаты.
Белобрысая дичь нас не слушала, погруженная в свои белобрысые мысли. В общем гомоне буфета наши голоса сливались с общим фоном. Наконец я вынула из сумочки пленку и под столиком с чувством хлопнула пузырик. Белобрысая тут же оторвалась от своего зеленого чая, вздрогнула, навострила уши и оглянулась вокруг. Но ничего не заметила.
Я хлопнула второй пузырик. Она занервничала и повела носом.
