— Тогда уж две тысячи один, — поправил Коля.
— Будем реалистами, он не выживет.
Коля самоуверенно хмыкнул, но промолчал. Они все так; хмыкают, но только первый месяц.
— Ну а вот теперь представь другую ситуацию: выжили тысяча мужчин и одна женщина. Каково будет население планеты через год?
— Глупый пример, — обиделся Коля. — Тысяча два человека, но это связано прежде всего…
— Не более пятисот, — отрезала я. — Будем реалистами. Половина перебьет друг друга, и уж, разумеется, кто-нибудь из тысячи обязательно психанет и убьет ее. Но дело даже не в этом. Теперь ты понимаешь, кто проходит по ведомости природы как оборудование, а кто — как расходник?
Я доела салатик, отодвинула пустую тарелку и принялась за суп. Коля, похоже, про еду забыл вовсе. А ведь мы дошли пока лишь до первого откровения. За которым полагалось второе и десерт.
— Теперь про ухаживания, — продолжала я. — Ты же, наверно, не такой глупый человек, как кажется, да? И после всего сказанного ты понимаешь, что отношения оборудования и расходников совсем не такие одноранговые, как хотелось бы думать расходникам. Оборудование стационарно, расходники — бессчетны. Оборудование диктует требования — расходники пытаются соответствовать. И так далее. В плане человеческих отношений это проще сравнить с отношениями работодателя и сотрудника. В ситуации, когда самке предстоит сделать выбор сперматозоида из сотни неудачников, действует точно такой же закон тендера. Ты знаешь законы тендера? Выигрывает лишь тот, кто готов выложить на стол переговоров самое привлекательное отношение цена/качество. Оно бывает и таким мощным, что устроитель тендера сам за тобой побегает, сам станет в очередь на тендер и поучаствует в аукционе. Но это редкость. Во всех прочих случаях, когда участники тендера примерно равны и ничем не выдаются, все решает, как ты понимаешь, промоушн. Реклама, красиво оформленные заявки, сувенирчики с логотипом, яркие презентации, выполнение напоказ небольших тестовых заданий. В гендерном дискурсе это и называется ухаживанием. Я понятно объясняю?
Коля заинтересованно покивал.
— Ты вообще делал когда-нибудь презентации? Писал резюме, устраивался на работу?
— Конечно.
— Ну? Дальше сам поймешь по аналогии? Или учить тебя грамотному ухаживанию по пунктам?
Коля снова покивал.
— Записывай, что ли. Или запоминай. Если тебе кто-нибудь скажет, что главное — толщина денежной пачки и длина пениса, то это loser, у которого не было ни того ни другого, и ему так проще объяснять свои неудачи. Поэтому первое: если речь о долговременном сотрудничестве, устроителя тендера мало волнует, чем ты располагаешь сегодня — его волнует, что ты сможешь делать в будущем. Чем меньше у тебя есть, но чем больше твой потенциал — тем ты ценнее для работодателя, потому что от такого человека он справедливо не ждет завышенных требований ни сегодня, ни в будущем, когда хорошо сработаетесь. Демонстрируй перспективность, дубина! Показывай, как ты способен обучаться и решать любую задачу. Достань билет на редкий концерт, настрой компьютер, вызубри рецепт редкого блюда и приготовь его. Кстати, где продолжение нашей жратвы? — Я оглянулась, но ни одного турка снова не было, а за соседними столиками тоже висели голодные лица над пустыми тарелками.
— Это все я и так знал, — заявил Коля с напускным равнодушием.
— Прекрасно, продолжим. Ты пришел устраиваться на работу, тебя видят впервые и ничего о тебе не знают. Этот пробел работодатель пытается заполнить, анализируя твой вид, тон и манеры. Что покажешь — то и запишут в досье. Чтобы говорить на равных, ты должен вести себя как человек, у которого десять таких же вакансий, и он никуда не торопится. Если ты, дубина, дашь понять, что эта вакансия для тебя единственная надежда — ты никогда не выиграешь тендер, даже если сотрудничество финансово будет интересным для работодателя. Идеальная игра — показать, что интересуешься вакансией не больше и не меньше, чем она тобой. Это ты тоже знал всегда?
— Примерно знал, — кивнул Коля и не удержался: — Я разве выгляжу как бомж на собеседовании?
— Не бомж. — Я смягчилась. — Но как IT-студент без опыта, который дрожит, заикается и потеет, потому что решил собеседоваться на руководителя проектов Google, заранее понимая, что дело гиблое.
— Ты сама себе противоречишь! — оскорбился Коля. — Не ты ли говорила, что важна перспектива?
— Обалдеть, какая перспектива для Google: руководитель проектов, который хватается за невыполнимые задачи, в успех которых сам не верит!
Коля обиженно умолк.
— Верил бы в свои силы — цены б не было, — снисходительно пояснила я. — А теперь последнее, третье. Работодателя мало волнует, где ты работал прежде, его больше волнует, почему ты оттуда ушел. Если специалист понравился, главный вопрос при приеме на работу, который никто не произнесет вслух: сколько этот подонок проработает, прежде чем сбежит? Знаешь, какая это проблема, текучка кадров? Ты, Коля, не нанимал персонал никогда. Его кормишь, обучаешь бесплатно, одеваешь, облепляешь соцпакетами как горчишниками — вкладываешься, как можешь. А завтра ему предложили зарплату на два рубля больше и офис на две трамвайных остановки ближе — и он хлопнул дверью без предупреждения! Чем ты удержишь сотрудника, который решил вдруг уволиться? Ничем! Вот это и есть катастрофа современного бизнеса. Человек-то сам не важен: ушел и ушел, новый придет. Но ведь это всякий раз дикий простой! Колоссальные затраты на новый тендер! Потом месяцы на срабатывание и обучение! А главное — куча начатых проектов, которые у тебя визжат на руках, и закончить чужие проекты новый сотрудник уже не сможет так хорошо, как хотелось бы; каждому подавай собственный проект от начала до конца. Верно? Поэтому самое главное правило: дай понять, что ты способен на долгое, очень долгое сотрудничество.
— И как же это дать понять? — нахмурился Коля.
— Словами, детка. Голыми словами и обещаниями. Слышал, что женщина любит ушами? Вот. А иначе — никак.
— А поверит? — задумался Коля.
— Куда денется, выбора нет, — усмехнулась я, — тут не угадаешь заранее, приходится верить рекламе. Раньше был отличный метод: яйцеклетка никого не пускала, а ждала, пока толпа сперматозоидов потеряет терпение и разойдется. Кто последним остался — тот доказал преданность.
— Постой, — чуть ли не заорал Коля, — но ведь ты говорила, нельзя показывать, будто это твоя последняя надежда!
— Угу, — кивнула я. — Поэтому такой метод давно не применяют. Испытательный срок, ознакомиться с рабочим местом — вот новые технологии!
— Так-так, — театрально оживился Коля, — и когда я смогу ознакомиться со своим рабочим местом?
Я смерила его ледяным взглядом:
— Упаси тебя бог произнести такую фразу на собеседовании.
Это оказалось неожиданно сильным ударом: Коля покраснел и потупился.
— Не огорчайся, — смягчилась я. — Шансы всегда есть. Оглянись, какое полное merde сидит на ведущих должностях.
