Ответа ему не было. Лишь неподалеку зашевелилась куча обломков, а когда Блэкмор резко обернулся, оттуда сам собой поднялся красный балончик, пшикнул в лицо Блэкмору — тот не успел ни заслониться, ни выстрелить из бластера.
Этот залп произвел на Блэкмора неожиданное действие. Блэкмор выронил свой бластер, опустился на пол и некоторое время сидел молча, закрыв глаза и ошарашенно покачивая головой, словно углубился в воспоминания.
— Ну не дура? — произнес он наконец, и голос его был вполне спокойным и безнадежно грустным. — Это ж надо! Пшикнуть мне в лицо нано-наркотиком правды! А зачем? Ну вот зачем, спрашивается, а? Что ты такого про меня хочешь узнать? Ну спрашивай, спрашивай, у тебя минут десять есть на это! — Блэкмор поднял бластер и с отвращением выбросил его вдаль. — Спрашивай, не бойся! Что тебе рассказать, какую правду? Ты всерьез думаешь, у меня есть какие-то секреты — коды дверных замков, пароли от пушек, тайные замыслы? Тьфу, какая глупость! Никаких тайн у меня нет и никогда не было — я весь на виду! Да, я хочу захватить мир. И что? Я с рождения мечтал стать военным! Я хотел быть великим полководцем! Как все дети! Только они в шутку, а я по-настоящему! Мне было это очень надо! И я с четырех лет начал готовить сам себя к военной жизни! Я ночевал в плащ-палатке. Я дни проводил в тире — сначала в игрушечном, конечно, потом в настоящем, школьном. Я всюду носил тяжеленный рюкзак с игрушечными боеприпасами! Я сам себе создавал трудности и невзгоды! Я все детство, дни и ночи тренировал свой организм голодом и лишениями! Я питался только одной лапшой быстрого приготовления с усилителями вкуса и запаха. И в результате вырос карликом! Да! — Блэкмор всхлипнул совершенно искренне и принялся как ребенок тереть кулаками глаза. — Да! Да! Я вырос карликом! Я же не знал! А потом было поздно — меня не приняли в армию! Меня! Не взяли в армию! Медкомиссия сказала, что я негодный! Я так ждал этого момента, я так мечтал стать военным! А они сказали, что я негодный сразу по всем статьям! — Блэкмор снова всхлипнул, шмыгнул носом и погрозил в пространство кулаком. — Терапевт назвал меня дистрофиком, когда я снял рубашку!!! Невропатолог сказал, что я неуравновешенный, когда плюнул в терапевта!!! Психиатр обозвал меня клиническим маньяком, когда я принялся бить ногами невропатолога!!! Окулист вообще меня не замечал, пока я не разбил ему очки!!! Это был полный крах!!! Я понял, что потерял все свое детство впустую, и ничего не добился! И тогда я решил отомстить всему миру! Я увлекся разбоем и зверствами, я принялся изучать диверсионное дело, оружие и яды! Наконец, я взорвал военкомат и сбежал на край галактики! Другой бы на моем месте стал промышлять разбоем, отправился грабить банк, и обязательно попался бы! Но я не таков! Я не стал грабить банки! Нет, я поступил умнее! Я устроил разбойное нападение на центральное патентное бюро! Ха-ха-ха! Прикинь, оно почти не охранялось! Я выкрал все самые интересные патенты и изобретения, и принялся строить свою империю зла — летающую крепость, вооруженную по последнему слову техники, и завод по производству самых адских нано-орудий! И настанет день, когда я захвачу власть во всей Галактике! И у меня это получится гарантированно! Почему? Ты хочешь знать, почему?
— Почему? — раздался недоверчивый голос Ларисы.
— Да потому, что я очень коварен! — объяснил Блэкмор. — И очень расчетлив. И очень метко стреля...
Не закончив фразу, он внезапно сунул руку за пазуху, вытащил какую-то странную черную трубку и, не глядя, выстрелил в то место, где секунду назад слышал голос — блеснула синяя молния, и в воздухе запахло чем-то кислым.
— Ай! — слабо вскрикнула Лариса.
Раздался звук падающего тела.
Блэкмор даже не стал подходить. Он лишь вздохнул, и в его голосе чувствовалась теперь настоящая печаль — то ли искренняя, то ли нано-наркотик правды еще не до конца выветрился:
— Впервые в жизни мне жаль, — произнес Блэкмор, отбрасывая в сторону зловещую черную трубку, раструб которой еще дымился. — Бойкая была девчонка, да и симпатичная. Из нее мог бы выйти толк. Ну, что ж, вернем папочке парализованный трупик.
Блэкмор поднялся и вразвалочку пошел к выходу из цеха, стараясь не оглядываться, чтобы не огорчаться. Фабрика действительно представляла из себя жуткое зрелище. С трудом верилось, что ее когда-нибудь удастся восстановить. Единственное, что здесь еще продолжало двигаться, — это рассеянное стадо маленьких рабов-роботов. Лишившись одним махом работы, лишившись надсмотрщиков, что погоняли их электрическими плетками, они оказались совершенно потеряны, бродили среди руин, горестно вздымали вверх манипуляторы и не понимали, что им теперь делать.
— Мы не рабы... — бормотали они растерянно. — Мы не рабы... Мы не рабы... Как же так?!
Наконец одному из них пришла в голову гениальная идея. Он захлопал манипуляторами и пронзительно заверещал:
— На первый — сто первый рассчитайся!
— На первый — сто первый рассчитайся! — радостно подхватили роботы, торопливо выстраиваясь в шеренгу.
Вскоре расчет был закончен. Сто первых оказалось ровно три. Причем тот, кто это придумал, в их число не вошел — при расчете он был первым. Сто первые подняли электрические хлысты и яростно погнали своих соплеменников разгребать завалы. И те, и другие чувствовали, что жизнь снова обрела смысл и заиграла привычными красками.
* * *
Неандерталец, назначенный капралом, робко постучался в каморку Блэкмора. Тот сидел на кровати, обхватив голову руками, и горевал.
— Хозяин! — промычал неандерталец. — Чужой летать близко!
— Пошел вон, — хмуро пробасил Блэкмор.
Неандерталец вздохнул, потоптался немного и снова повторил:
— Чужой летать близко плохо...
На этот раз смысл этих слов дошел до Блэкмора.
— Что?! — вскинулся он. — Где чужой?!
— Там! — Неандерталец ткнул волосатой ручищей. — Там! Снаружи пещера! Летать близко!
— Так что ты мнешься?! — взревел Блэкмор. — Поднять тревогу! Подготовить мою любимую лазерную пушку — шестую в третьем ряду!
Схватив верный бластер, Блэкмор вскочил и, оттолкнув неандертальца, сам понесся на капитанский мостик.
Вопреки инструкциям, капитанский мостик оказался набит неандертальцами — они недавно освободились из запертой караулки и теперь жаждали новых впечатлений. А впечатления были: на обзорном экране стремительно приближался маленький незнакомый кораблик.
Впрочем, кораблик был один и очень маленький. И Блэкмор, боявшийся атаки федеральных войск, вздохнул с облегчением. А покрутив ручки увеличения телескопа, он разглядел на борту яркую надпись «Доставка пиццы 24 часа».
— Эй! — рявкнул Блэкмор в микрофон вакуумного рупора. — Эй, пицца! Куда прешь?! Проваливай из моих владений, на атомы распылю!
Кораблик послушно затормозил. И оттуда донесся ответ.
— Вы же заказывали пиццу! — разочарованно протянул юношеский голос.
Блэкмор оторвался от обзорного экрана и сурово оглядел неандертальцев.
