Моньку удивить харчами после разносолов венской кухни было трудно. Но Джангир и мог, и хотел удивить гастрономией, да так, что у гостя голова качалась:
— У нас есть все… Но так пожрать все равно нигде в мире невозможно…
Да, тут было чего на зуб кинуть! Долма — нежнейшие голубцы из ягнятины в молодых виноградных листьях, крошечные прозрачные пельмени «душбара», жаренная в вине «монтраше» индейка с фаршем «ляванги» — из горных трав, кизила, орехов фундук, кишмиша и испанского лука, «кю-кю» — паштет из шпината, зеленей, восьми специй в запеченных яичных белках, шпигованные жареные бараньи яйца, рыба «кутум», перламутровые пласты балыка и сочащаяся розовым жиром семга, плов «каурма», люля-кебаб, тыкя-кебаб, суп пити-бас-баш, молодой картофель, зажаренный с грибами в гусином жире, пирожки «пти-шу»… И т. д. И т. п. И еще — etc…
— …Мальтус был прав, — завершал свою мысль Джангир, важно восседающий на своем высоком стульчике. — Миру такая тьма людей не нужна. А некоторые — нам лично — просто вредны…
— Ты, Петя, пошел дальше барона Бика… — заметил Монька.
— Кто такой? — поднял брови Джангир.
— Есть такой человек в Европе, придумал самый большой бизнес на земле — одноразовые вещи…
Джангиров с интересом смотрел на него.
— Ты и сам ими пользовался — шариковые ручки, зажигалки, бритвы, посуда, скатерти — бездна всяких вещей, нужных на раз…
— И что? — нетерпеливо перебил Джангир.
— А ты придумал одноразовых людей, — пожал плечами Монька. — Конвейерное производство камикадзе…
Джангир развел короткие худые ручки:
— Как нас уведомил однажды Гиппократ — «вита брэвис, артис лонго».
— Точнее? — осведомился Монька.
— Жизнь, говорит, коротка. Надо все успеть, везде промылиться, все организовать, а люди медленно двигаются. По дурости полагают, будто перед ними вечность… Тебе надо, Монька, их поторопить. Ты должен убедить сходку в том, что Нарик полностью скрысятился и прижулил несметные деньги. А им было место в обшаке.
Монька задумчиво покачал головой:
— Это не так просто… Прошли времена, когда приезжали на разборку с автоматами. Сейчас большая «терка» — это выяснение всех претензий и обстоятельств с документами и экспертами…
— Я тебе дам все документы, — заверил Джангиров. — Ведь очень проходило многое через меня… Ну и, кроме того, я подскажу все каналы, по которым он получал деньги, сбывал товар, я сам ему сплавлял бабки за рубеж. Сходка все это легко может проверить. И тебе не нужен их приговор — важно получить от них прогон по всем территориям. Мол, Нарик объявляется «гадом» и «негодяем»… Я потом сам разберусь…
— Я попробую, — пообещал Монька. — Хотя заранее говорю: это будет довольно трудно… Изменились времена.
— А чем они изменились? — сердито спросил Джангир, спрыгнув со стуком на паркет с высокого стульчика.
— Новые воры, «апельсины», контролируют деньги, а это — главное, — объяснил, как само собой разумеющееся, Монька. — Дефицит территорий, дефицит людей и объектов, с которых можно взять нормальный навар. И «апельсин» не останавливается ни перед чем…
— А вы? — с вызовом крикнул Джангир. — Вы, старые Воры в законе — «синие»? Что вы?
— «Синие» — те, кого не убили в разборках, не поумирали в тюрьмах и не спились — переведены на положение лордов-пэров в Англии. Им сохраняют уважение и маленький доход. Но решающего голоса они во всех этих делах не имеют. Их сейчас не поднять на войну с самозванцами, которые рядятся под воров, нет у них сил сделать «смасть» этим молодым негодяям… Песья старость…
— Ну-ну-ну, не запугивай, ничего страшного, ще конячья мама не сдохла, — подбодрил Джангир подельщика. — Мы с тобой и не такое решали! И это решим! Сейчас бы возгласить правильную молитву твоим иудейским богам за наши успехи! Да вашего священного «минена» нету…
Монька покачал головой:
— У евреев нет богов, у евреев один Бог… Но если для «минена» нет десяти евреев, то мы их можем с тобой собрать…
— По системе барона Бика? — осклабился Джангир.
— Да ладно! Я тебе сам еврейский барон. Смотри… Я — это раз! Ты, будем считать, это два! Ты и я — четыре. Мы без тебя — пять. Вы без меня — шесть. Мы без нас — это восемь. Двух все-таки не хватает. Но мы же с тобой есть! Значит — десять.
Джангир обнял Моньку и серьезно сказал:
— Вот так и проведи сходку. Мы с тобой есть — значит, нас десять…
* * *
Рекордное количество смертных казней в США. За 1995 год в Соединенных Штатах казнены 56 преступников — самый высокий показатель с 1957 года, когда высшая мера наказания была применена к 65 осужденным на смерть. Все казненные осуждены за убийства.
В отчете министерства юстиции США говорится, что в камерах смертников американских тюрем ожидают исполнения приговора еще 3054 осужденных. Смертные приговоры приводились в исполнение в 16 штатах страны — Нью-Йорка среди них еще не было.
Отчет отмечает, что в 30-е годы среднее количество казненных обычно составляло от 120 до 200 человек в год. Смертная казнь в США была отменена в 1967 году, но через 9 лет Верховный суд передал эту высшую меру наказания на усмотрение штатов, и с 1967 года в стране были казнены 313 человек.
56 смертников, казненных в этом году, ждали исполнения приговора в среднем по 11 лет и 2 месяца — примерно на год дольше, чем 31 смертник, казненный в 1994 году.
На 31 декабря 1995 года в тюрьмах штатов ждут смертной казни 2998 убийц-мужчин и 48 женщин. Техас стоит на первом месте по приведению смертных приговоров в исполнение — там были казнены 19 человек.
48. Москва. Бутырская тюрьма. Казнь
Потапову позвонили из прокуратуры и пообещали прислать завтра прокурора для надзора за исполнением казни. Потапов усмехнулся — из соображений секретности они казнь называли «процедурой». От кого, интересно, таятся?
Потапов велел приезжать к часу ночи. Обычное, удобное время для исполнения исключительной меры наказания под названием «процедура». Все эти слюнявые рассказы о побудке на рассвете, о казни с первыми лучами солнца, о страшном часе Быка, когда жизнь переходит в смерть, — все это лабуда, подтекстовки для шлягеров. «Ну, исполню я его, допустим, на рассвете — и что? Что мне с ним до ночи делать? У себя в кабинете под столом держать эту падаль?»
Нет, тело казненного — это существенная часть государственной системы перевоспитания несознательных граждан и требует предписанной неуклонными правилами утилизации. От часу до двух ночи — самое подходящее время.
Потапов перезвонил Джангирову, предупредил и услышал, как у старого разбойника от этой вести сел голос. Потапов буркнул:
— Если наш договор в силе, то ночью можем махнуться куклами… Часа в четыре… На Кольцевой дороге… Место знаешь…
