– Ну чего надо?
– Комнату на ночь. – Я бросил на прилавок золотой. – Ужин. Лошади – овса. Лишку можешь оставить себе.
– Благодарю, щедрый господин! – немедленно сменил тон трактирщик. – Что будет угодно на ужин? Есть кабаний бок с гречневой кашей, солянка, пирог с птицей…
– Давай пирог, – мстительно решил я. – Пришли в мою комнату.
– Вино? Пиво?
– Молока. – Я забрал ключ и, стараясь сохранить достоинство, вскарабкался по лестнице на второй этаж под прицелом двух десятков глаз. Чуткие уши различили чей-то разговор шепотом: «Экий хорек криволапый!» – «Зато у него, похоже, золотых куры не клюют!» – «Это точно! Комната в этом клоповнике да кусок пирога – это ж и четверти золотого не стоит!». Алчность, прозвучавшая в голосах разговаривающих, мне сильно не понравилась. Похоже, не стоило тут швыряться золотом. Оставалось надеяться, что в таких маленьких селах обычно нет профессиональных воров и грабителей – для них тут просто не найдется достаточно работы. Тут я вспомнил, что село-то маленькое, да ведь расположено прямо на главном тракте Либерхоффе – Куаферштадт, и настроение у меня резко испортилось. Доводилось мне слышать о целых династиях, промышлявших воровством и грабежами именно в таких «придорожных» селах, да о трактирщиках, пускавших одиноких путников под нож ради багажа и лошадей. Пожалуй, выспаться мне сегодня не придется…
Тщательно обнюхав половицы и стены и не обнаружив никаких признаков тайных ходов, я немного успокоился. Дверь в комнату массивная, значит, ночного нападения можно не опасаться.
Я дождался, пока слуга принесет мой ужин, запер дверь и с облегчением разоблачился. Нет, от своих слов не откажусь – Мэрион и впрямь волшебница и костюм она мне ушила прямо в самую пору, но как же в нем тяжело коту! Жарко, тесно, почесаться нормально невозможно… Я усилием воли заставил себя прекратить скрести ухо лапой – как ни слежу за собой, но избавиться от кошачьих привычек не удается. Ладно… теперь ужинать и спать – завтра нужно будет ускользнуть с первыми петухами. Если кто и будет меня поджидать на лесной дороге, то в эти утренние часы, когда в засаде особенно невыносимо хочется спать, у меня больше шансов проскочить.
Я посмотрел на пирог и невольно поежился. Действительно – кто дал нам право убивать тварей бессловесных ради того, чтобы продлить свою жизнь? Почему мы – люди – решили, что все в этом мире существует лишь для нашего удовольствия, а звери и птицы лишены каких-либо прав только потому, что ничего не могут сказать в свою защиту? Бедный пернатый философ… Я вздохнул и с тяжелой душой принялся за пирог – по крайней мере, его гибель не будет бессмысленной.
Покончив с пирогом, я загасил лампу, стянул одеяло в удобную мягкую кучу и устроился в нем, свернувшись калачиком. Завтра служанкам предстоит поломать голову над тем, что за странный постоялец оставил в комнате кучу звериной шерсти. Вот так и рождаются легенды про оборотней…
Я уже привык, что кошачий сон очень чуткий – вроде бы и крепко спишь, видишь сны, но стоит где-нибудь в углу зашуршать мышиному хвосту, как мгновенно просыпаешься. А уж когда в замке противно скрежещет металл – тем более! Конечно, тому, кто орудовал отмычкой, казалось, что он все делает очень тихо, но мне было прекрасно слышно даже его тяжелое сопение и как его напарник нервно переступает с ноги на ногу возле лестницы в конце коридора. Проклятье! Угораздило же меня понадеяться на запертую дверь! А ведь известно – нет такого замка, что устоит перед опытным вором. Ну ничего, если господа грабители надеялись застать сонного путника в постели, то они здорово ошиблись, и их встретит… Черт! Опять забыл, что встретить-то мне их и нечем. Я уже хотел перебороть неуместную в данной ситуации гордость и, закричав, спугнуть воров, но тут замок поддался, и в комнату проскользнула тощая длинная фигура. Отсвет потайной лампы, тускло светившей в левой руке вора, выхватил из темноты длинный тесак в правой, и мне показалось тактически более верным промолчать и незаметно перебраться под кровать.
С нового наблюдательного пункта мне были видны только ноги вора в весьма неплохих башмаках – похоже, профессия приносит ему стабильный доход. Вор подкрался к кровати и, не обнаружив жертву, тихо выругался. Потом вдруг резко наклонился, заглядывая под кровать – прямо передо мной возникло вытянутое небритое лицо с когда-то давно перебитым в двух местах носом. Свет от лампы обжег мне глаза, я инстинктивно зашипел и ударил по физиономии лапой.
– Твою мать! – взвыл вор, резко дернул головой, влип затылком в край кровати и выронил лампу, которая мгновенно погасла.
– Тише! – зашипел из коридора второй вор. – Ты что, сдурел так орать? Что там у тебя?
– Кошка… – простонал его неудачливый напарник. – Всю щеку разодрала, сволочь!
– Откуда там кошка?
– Тебе так интересно?! Иди и спроси ее!.. Вот дрянь! Кровь так и хлещет!
– Заткнись, что ты как девка?! Ой, кошечка меня поцарапала! Ой, кровушка идет! – противно пропищал второй вор. – Ты карлика замочил?
– Да нету его.
– Как это – нету? Сбежал, что ли? Мы же следили весь вечер – он не выходил!
– Вещи я вроде видел.
– Что значит «вроде»?
– Я лампу уронил… Ни хрена не вижу, но когда вошел – сапоги его у кровати точно стояли.
– Боже всемогущий! За что мне такой напарник? Так найди лампу и зажги ее! Ты до утра копаться собираешься?
– Не могу! Закатилась куда-то!
Я тихо-тихо прокрался мимо него, прижимая одной лапой к животу искомую лампу, и поставил ее в самом дальнем углу. Поищи-поищи, сейчас ты еще кое-что найдешь!
– А-а-ай, б…!….!
– Заткнись! Совсем охренел?! – В комнату ворвался второй вор, в отличие от первого – невысокий и толстенький. – Что у тебя тут… Ой, б…! Что это у тебя?
– Кошка, сволочь! Теперь руку!
– ЭТО кошка сделала?! Ох, блин, убери, меня мутит!
– Тебя мутит?! А каково мне?! Помоги перевязать – я так кровью изойду…
– Бу-э-э-э-э! – произнес толстяк, резко согнувшись. Вторая лампа покатилась по полу и погасла.
– Идиот!
– А чего ты мне под нос этот кошмар суешь?
– Ну и что будем делать? – неожиданно спокойно произнес первый вор. – У меня, между прочим, уже голова начинает кружиться. А кошка-то все еще где-то здесь…
– …! – выругался толстяк и бросился к двери. На полпути я оказался под его ногами и с удовольствием услышал тяжелый удар об пол и сдавленную ругань.
– Надо уходить! – сделал наконец правильный вывод из происходящего первый вор. – Сегодня явно не наш день.
– Пошли хоть коня уведем, – вякнул было толстяк, но тут же схлопотал подзатыльник от напарника. – За что?!
– За тупость! Если бы мы карлика порешили, никто ничего и не узнал бы. Кривой Эрвин сказал бы, что тот уехал рано утром – все шито-крыто. Но этот хорек что-то учуял и провел нас. Наверняка он в одной из пустых комнат сейчас прячется… Или уже на улицу выбрался, пока мы тут возились… Главное – нам его не найти. Хочешь, чтобы он завтра явился к старосте и сказал, что у него украли коня – прямо из конюшни постоялого двора? Эр-вин тебе потом сам уши обрежет и заставит съесть. И мне – за компанию.
