– Я не знаю, почему. Кто-то так хотел твоей смерти, что готов был заплатить за нее, – зашептала ведьма, вздохнув.
– И ты, естественно, не имеешь представления, от кого поступил приказ. – Ну, конечно же. Дабы заказчик преступления оставался в тени, существовал ряд посредников.
– Я не придала этому значения. Мне были нужны деньги. Ничего личного.
Вопросы Элса ни к чему не привели: он понятия не имел, кому понадобилось убивать его на острове посреди моря Прародительницы.
Раздражение ша-луга усиливалось. Женщина не сопротивлялась Но и не давала никаких полезных сведений. Тем временем в Бросе происходило что-то очень важное. Он не знал, что именно. Любой сценарий, в котором защитники города подавят наступление захватчиков, а Старкден при этом выживет, не сулил Элсу ничего хорошего. Женщина знала, кто он на самом деле. Ша-луг перешел к расспросам о ее участии в пиратском походе. Было ли его целью простое разграбление города?
Действие серебра оказалось слишком сильным. Язык Старкден начал сопротивляться. Элс убрал монеты.
Недавно он принимал участие в нескольких масштабных таинственных заданиях. Которые ему поручил Гордимер и эр-Рашал. Элс был лучшим человеком для их исполнения. К тому же ша-луги никогда не оспаривали приказы. Даже такие, где приходилось совершать безумный набег на Идиам в луцидианской пустыне, в населяемую призраками Андесквелузию в поисках проклятых мумий древних языческих колдунов. Элс выполнял приказы, не задавая вопросов.
– Я старею, – предположил Тэг. За время своего обучения Элсу вдалбливали, что старые воины слишком много думают. Сейчас ша-луг достиг того возраста, который в годы его пребывания в школе Цветущей Весны, где на Элса возлагали большие надежды, казался ему уделом стариков.
Пока Элс безуспешно пытался вытащить из Старкден необходимую информацию, его запястье перестало зудеть, но начало болеть.
– Тебя хочет заполучить воинствующее братство. Очень сильно. А братство куда лучше меня проводит допросы.
Услышав эти слова, ведьма бросила на Элса удивленный, насмешливый взгляд. За ним последовало презрение.
Запястье бешено пульсировало. Ша-луг не мог думать из-за боли.
Время принимать решение.
Другого выхода у него не было.
Он вынул меч из ножен.
Что-то ударило Элса сзади.
Он был недостаточно быстр.
Элс знал, кто нанес удар. Он знал, почему запястье постоянно зудело и болело. Ша-луг понял, кого упустил из виду, ибо какое-то время никто не упоминал о нем. С пиратами в Брос прибыл и второй колдун. Мазант ал-Сеян.
Элс разобрал мужской голос.
– Ты можешь идти? Нам нужно торопиться. Все пошло не так, как нам обещали. Все итак уже из рук вон плохо. О, дьявол! Это что еще за черт?
До Элса донесся лязг стали. Последовал второй мощный удар. После этого ша-луг долгое время ничего не слышал и не чувствовал.
Рэдферн Бэхтэр нашел Элса на улице. Тот лежал на земле ничком. На его губах, ушах и носу запеклась кровь. Кожа приобрела отвратительный темно-розовый цвет и покрылась волдырями. Ногти были поломаны. Волосы превратились непонятно во что. Словно крошечные угольки прошлись по ним в погоне за вшами. Лицо испещряли маленькие красные круги, похожие на следы от какой-то странной оспы.
– Что случилось? – спросил Элс. Его собственные слова показались ему невнятным гудением. – О, святые угодники. Я ничего не слышу. Говорите помедленнее. Я буду читать по губам. – Можно подумать, он мог сосредоточиться. Его левый глаз горел и чесался.
Запястье причиняло такую боль, словно кто-то пытался проткнуть его раскаленным добела железным прутом.
– Ладно. Вы меня понимаете?
– Да. Продолжайте.
– Судя по вашему виду я бы сказал, что вам надрали задницу. Да еще как, – усмехнулся Бэхтэр.
– У меня даже десны болят. Что произошло? Произносите отчетливо. Эй! Я уже начинаю кое-что слышать.
– Соседи нарисовали бессмысленную картину.
– Ну и?..
– Вы пришли с улицы, волоча женщину. Очевидно, ведьму. За вами по следу шла группа пиратов.
– Это я помню. Они хотели вернуть ее. Я постарался избавиться от них прежде, чем отправиться на дружескую территорию. Но они не отставали. Каждый раз, когда я поворачивал к Кастелле Понтелле, пираты преграждали мне путь. Я решил затаиться, пока они не угомонятся.
– Вон там. Где стоял дом, – указал Бэхтэр.
Дома больше не было. Дым поднимался в небо, на котором в преддверии дождя сгущались облака. Вечерело. Святой Айс и Хэрон!
– Да уж.
– Продолжайте говорить медленно и громко. Теперь я разбираю почти все слова.
– Вот что мы имеем. Вы проникли внутрь дома. Вас видели. Соседи не стали вмешиваться из-за цвета ваших волос. Позже сюда же прибыла шайка Кальциран. Казалось, они знали, куда идут. Их возглавлял колдун.
– Вот те на. Они обрушили дом.
– Нет. Это произошло позднее. Вам понравится следующая часть истории. Появились два белокурых человека. Нет сомнений, что именно их мы и разыскиваем. Они не проронили ни слова. Просто пришли и стали убивать кальциран. Эти парни действовали безжалостно, их никто не мог остановить. В конце концов они проникли в дом.
Это никак не вязалось с тем, что помнил Элс. Но его воспоминания были беспорядочными, смутными. Вряд ли им стоило доверять.
– Я уже хорошо слышу. Не отказался бы сейчас от глотка воды.
– Внутри произошло что-то ужасное. Однако к тому времени жители потеряли к происходящему всякий интерес и разбежались. Мы только приступили к ликвидации завала. Находим кучу мертвых пиратов.
– Держу пари, не обнаружили ни одного колдуна или ведьмы.
– Ни одного. И ни одного человека со светлыми волосами. Вам удалось что-нибудь выведать у ведьмы?
– Она даже не призналась в том, что является колдуньей. Или что понимает меня. Старкден почти все время находилась в беспамятстве. Так или иначе, я был слишком занят мыслями о пиратах, чтобы допрашивать ее.
– Я так и думал. Черт возьми!
– Извините.
– Это не ваша вина. Вы уже превзошли самого себя, когда сумели доплыть до корабля.
– Погодите. Откуда у вас появилось время и люди, чтобы отправиться на мои поиски?
– Ситуация улучшилась. Пока вы отвлекали кальцирский талант, в дело вмешался Коллегиум. Вдобавок, появилась имперская кавалерия, которая застала налетчиков врасплох.
«Как и всех остальных», – предположил Элс. Что задумал Хансел? У него внезапно в центре папских земель оказалось под рукой семь или восемь сотен солдат в тот момент, когда положение в Бросе накалилось до предела?
