С резями в животе Сигурд вышел из-под моста и направился в укромное местечко, которое он, предчувствуя такую необходимость, приглядел заранее.
Сигурд приблизился к двум камням со спущенными штанами. Он не хотел испачкать их, если вдруг ему не удастся сдерживать нарастающие позывы. Торкалсон ощущал, как резкий колючий ветер обрушился на его зад.
Сигурд успел вовремя. Из него хлынул первый отвратительный поток. Он испытал слабое облегчение и вновь напрягся, испуская очередную, более сильную лавину экскрементов.
После того, как последняя вырвалась из недр клокочущей струей, Сигурд понял что рядом кто-то есть. И этот кто-то не являлся одним из его товарищей. Он прекрасно видел своего брата, Холгрима и Финбогу, которые грелись у огня и отпускали в его сторону грязные шуточки.
Сигурд потянулся за ножом.
Тень приблизилась. В отблесках бивачных костров он увидел женщину в черном плаще с капюшоном. Подол ее одеяния волочился по земле.
Сигурд видел только лицо женщины. Прекрасное лицо, которое было похоже на лицо его матери в пору юности.
Сигурд знал, что иногда такие вещи случаются, но к ним никогда нельзя подготовиться. Ни один смертный не верит в то, что именно он привлечет внимание Помощников Ночи.
Женщина распахнула плащ. Перед глазами Сигурда предстало обнаженное тело. Идеальное тело, которое излучало тепло. Он не мог устоять перед ним.
А потом не успел даже крикнуть.
– Почему он так долго? В нем всегда было много дерьма, но… О боги, – забеспокоился Сигурдон.
– Может, он решил полностью опустошить свой кишечник?
– Если Сигурд не прекратит валять дурака, то отморозит себе зад. – Сигурдон встал и позвал брата. Тот не откликнулся. Сигурдон вновь сел, уверенный, что если бы с братом действительно произошло нечто ужасное, то обязательно бы почувствовал это, поскольку был его близнецом.
Через полчаса заволновались Финбога и Холгрим. Оставив Сигурдона сторожить вещи, они отправились на поиски товарища.
Им не удалось его найти.
– С рассветом мы вновь приступим к поискам. Сейчас ничего не видно. Давайте бросим жребий, кто из нас сегодня останется за караульного. – Вообще-то этой ночью на посту должен был находиться Сигурд.
Андорэйцы обнаружили место, где Сигурд опустошил кишечник. Затем, несмотря на многочисленные посторонние следы, им удалось найти тропинку, по которой Сигурд направился вверх по реке. Его тело троица нашли в полумиле от лагеря. Он лежал в воде. Его штаны куда-то пропали. Андорэйцы так и не смогли их отыскать.
– Он умер счастливым, – вымолвил Холгрим.
Тело Сигурда было белым, как снег, и не потому, что он умер, а потому что из него высосали всю кровь.
На замерзшей земле отпечатались маленькие следы босых женских ног.
Андорэйцы сразу догадались, что произошло. Но они никак не могли поверить в случившееся. Подобные рассказы люди постоянно слышат, но их всегда считают выдумкой.
Однако ночные существа были такими же реальными, как и сама смерть. И каждое слово об их жестокости оказывалось правдой.
Троица не связала гибель Сигурда с их отказом выполнять волю богов.
Когда они вернулись в лагерь, то обнаружили, что остальные путешественники стащили все их добро. Негодяи оставили им лишь какое-то тряпье да оружие, которое андорэйцы испортили, выкапывая могилу для Сигурда.
Из них троих большим умом обладал Сигурдон. Он начал подозревать, что за смертью товарищей стоят боги, когда что-то убило Холгрима. Смерть в ночи не оставила на лице той жертвы улыбки. У Холгрима вообще не было лица.
Ни Сигурдон, ни Финбога не услышали ни единого звука.
Глава 17
Конек. После кровопролития
Брат Светоч провел в заточении несколько дней, прежде чем ему позволили увидеть графа Рэймона. Никто ни в чем не обвинял мэйзеланина. Его знали и почитали во всем крае Конека. Чтобы кто-то смог обвинить Истинного в предательстве, понадобилось бы его собственное признание.
– Ну? – спросил граф. – Что вы хотите сказать в свое оправдание?
– Я шел по дороге, пытаясь нагнать вас. Арнхандеры захватили меня в плен. Когда вы напали, архиепископ предлагал мне стать главным обвинителем в суде над еретиками.
– Я могу понять его мотивы. Зачем вы догоняли меня?
– Надеялся, что отговорю вас атаковать арнхандеров. Краю Конека эта война не принесет ничего хорошего.
Сторонники графа засмеялись и начали подтрунивать над братом Светочем, издавая, похожие на квохтанье, звуки. Несколько человек из свиты Рэймона были старше самого правителя.
– Сдается мне, что несчастье постигло другую сторону, брат. И уже дважды, – произнес один из них.
– Я и не надеюсь образумить вас. Жребий брошен. Вы, молодые люди, слишком тщеславны. Послушайте! Не почивайте на своих лаврах. Летом следующего года или через несколько лет войска арнхандеров и броского Патриарха вернутся. Они обрушатся на Конек подобно божьей каре, – покачал головой брат Светоч.
Присутствующие хотели услышать совсем другое. Что Сантерино никогда не прекратят враждовать с Арнхандо. Что земли последних всегда будут страдать от проблем, раздирающих династию. Что Патриарх лишь пустышка, которого к стенке припирает император Грааля, готовый нанести удар по Великому, когда у того закончатся силы.
В мирской жизни брат Светоч наслаждался успехом. Его достижения в качестве Истинного были не столь значительны, поскольку он избрал путь святого. Святого, который не мог воспользоваться преимуществом Великого – войском. С его помощью мэйзеланин заставил бы болванов прислушаться к его словам.
Брат Светоч не остался с графом. Он вновь отправился в путь. Истинный собирался примкнуть к герцогу Тормонду и попытаться смириться с грядущими переменами в Хорэне.
Теперь невозможно было избежать войны. Все главы арнхандерских семей требовали ее. Брату Светочу оставалось лишь постараться охладить пыл людей. Чем спокойнее они будут вести себя, тем светлее окажется их будущее.
Он попытается убедить великого и могущественного Тормонда в необходимости подготовиться к худшему.
Брат Светоч не желал войны. Но если уж так суждено, конекийцы должны быть готовы ответить на удар с такой жестокостью и силой, что любому, кто заинтересован исключительно в собственном обогащении, это внушит благоговейный страх.
Мэйзеланин шел по древней, холодной дороге в Хорэн, испытывая дурные предчувствия: в этом мире ему осталось выполнить всего лишь одну вещь, которую он терпеть не мог. Брату Светочу придется обучать и направлять Искателей Света в веке, где бушует ужас и жестокость. Это столетие определит, выстоит ли их вера или же навсегда исчезнет с лица земли.
