Человек устал. Он устал до мозга костей, до кончиков волос. Он превзошел все мыслимые пределы выносливости. Болели даже ногти на пальцах, он мог поклясться в этом. Горячий ветер вовсе не помогал, похищая влагу тела.
Он сбросил свой потрепанный груз, стал на колени, лег на ненатянутый арбалет и посмотрел вверх на затененные горы перед ним в ореоле лунного света. Вот она. Последняя вершина. Эль Кабар. Ожидают ли они, зная, что он попытается сделать марш-бросок без остановки на ночь? Или же Браги и Гарун, которые почти наверняка сотрудничают где-то с магами (чем еще можно объяснить то, он выжил?), как он планировал, создали щит, прикрывающий его от глаз Вартлоккура? Слишком поздно гадать. Его дорога вела только в одну сторону, и он уже принял решение добраться до ее конца. Хотя теперь до конца оставалось немного, это был долгий и мучительный путь. Итаския казалась отстоящей не только на многие мили, но и на многие столетия. Он провел годы в усталости, голоде, при неприятной погоде, путешествуя, постоянно устремляясь к Смерти. Вороний Грай и женщина, на которой он женился, казались далеки как рассвет времен.
Он больше не был тяжелым и полным человеком. Драконьи Зубы, голод и эмоциональное напряжение терзали его плоть как вампиры. Кожа складками повисла под подбородком, вокруг талии, где жир исчез слишком быстро…
Он потряс головой, отгоняя навевающих сон сирен, провел рукой по темным волосам, сделал несколько прыжков и выпадов, чтобы разогнать кровь. Затем стал на колени и перебрал свой груз, отбирая самое необходимое. Тюк он спрятал между булыжниками, затем натянул арбалет, поставил стрелу и проверил, легко ли движутся в ножнах меч и нож. Он начал свою долгую последнюю лигу.
Он все еще был сердитым человеком. С тех пор, как Вартлоккур забрал его жену, прошли медленные месяцы, одинокие и высохшие скелеты дней, но ни гнев, ни решимость не исчезли. Еще один час, думал он, от силы два, и состоится встреча. Ветер стер слова ругательств и имя Вартлоккура с его губ.
Он был упорным человеком.
Ветер делал его нервным и жаждущим. Нервным – потому что это было естественно, жаждущим – потому что он сильно вспотел. Он посмотрел на струящийся вдоль тропы поток – теплая вода. Может ли он пить? Нет. С момента встречи с убийцей он не позволял себе расслабляться. Здесь, у ворот врага, он не может позволить себе даже маленькой ошибки. Он удивлялся: не играет ли с ним Вартлоккур? Что, если он смог избежать убийцы и птицы, чтобы встретиться позже с худшей участью? Может, он сумеет бросить взгляд на свою цель, прежде чем будет убит. У колдунов дурная слава изощренной жестокости.
Постепенно его настроение мрачнело. Снова усталость, поддержанная страхом, искушала вздремнуть перед последним ударом. Он сражался с ней, желая победить или погибнуть. Он исследовал темноту в поисках признаков ловушки и тихо ругался, когда камень прорезал его рваную обувь и ранил стопу. Он слабо ощущал боль – только липкость вытекающей крови.
Эль Кабар неясно вырисовывался в тумане – нагой как новорожденный младенец, молчаливый как смерть. В свете луны он поблескивал серебром. Ветер стонал «ги-и-ибель!», гонясь по острым как нож камням, неся запахи земли, давно похороненной под снегом. Двигаясь с постоянно возрастающей осторожностью, он выбрал тень вверху по склону, бросился в нее и упал на колени, чтобы удержать дыхание, набрав побольше воздуха. Здесь человеку дышать было нечем. Он надеялся, что сражение будет недолгим.
Волосы упали ему на глаза. Плохо, если это случится в критический момент. Он завязал их сзади лоскутом, оторванным от одежды, пригладил свою грязную бороду и пожалел, что нет времени побриться. А то его появление не произведет впечатления на Непанту.
Округлость и смуглость его лица остались неизмененными, хотя оно и обветрилось. Когда он выглядывал из-за булыжников, то был похож на круглую поднимающуюся коричневую луну.
С арбалетом наготове он перебежал в следующую тень.
К тому времени, как он достиг тысячефутовых ступенек, он чувствовал себя ужасно глупо. Все его предосторожности были напрасны. Затем он остановился из-за сильного ветра, надеясь, что имеет возможность подготовиться к битве. Тщетно. Ему еще необходимы частые остановки.
Южный ветер тихо постонал и прекратился. Его повелители забыли о нем несколько часов назад, а сам по себе Быливетер существовать долго не мог. Когда он исчез, Насмешник впервые рассмотрел, хотя все, что он мог видеть, ограничилось зубчатыми укреплениями и самой Башней ветров. На стенах укреплений не было ни защитников, ни знаменосца. Тишина. Замок казался выжидающим сфинксом перед прыжком.
Казалось, что ноги сами начали движение, неся его навстречу судьбе. Вскоре он отшвырнул арбалет и вытащил меч. С этим старым другом в руке он чувствовал себя более уверенно.
Конечно же, Вартлоккур должен ожидать его прибытия…
Его мысли вернулись к Непанте, ее лицу, ее темным глазам, тому, как она дрожала в его объятиях. Гнев возрос. Какие жестокости, какие унижения вынуждена она терпеть здесь?
Гибель казалась неизбежной – затем он поднялся по ступенькам. Только сила воли толкнула его в черноту у подножия крепостной стены. Он упал на колени, задыхаясь, прислонившись одним плечом к холодному камню. Усталость грызла его, искушая сном, но он не поддавался. Пожар в легких медленно догорал. Он взглянул вверх и на юг, через залитые лунным светом горы, откатывающиеся, как могучие волны… Драконьи Зубы – подходящее название, подумал он. Зубы, жаждущие человечь крови. Но хватит. Он был готов. Он смахнул слюну, свисавшую с нижней губы, и достал из-под одежды ценный груз.
Драгоценной жемчужиной была фляжка бренди сокровище, сбереженное со времени побега из Итаскии. Он сплюнул, дразня себя мыслью о его огненном вкусе… Достаточно! Теперь. Он опустошил фляжку одним длинным глотком. Жгущий поток устремился к желудку. Он закашлялся, выдохнул, поднялся.
Его сердце стучало, а вены горели. Он помнил, как ребенком держал испуганного дрозда, помнил теплое легкое трепыхание его сердца в своих пальцах. Он подбросил птицу высоко вверх к свободе… Что за странные вещи вспоминаются у ворот врага. Он крался вперед, пробуя мечом темноту, и обнаружил ворота открытыми! «Ловушка!» – ударило у него в мозгу. Как силки, в которые попался дрозд. «По крайней мере, – подумал он, – враг знал, что я вхожу». Сжимая оружие до боли в руке, он шагнул в ворота…
И ничего не произошло. Он огляделся, потрясенный. Он ждал чего угодно, но не этого. Самого Вартлоккура, вспышку огня, демона, чего-нибудь. Но не обнаружил абсолютно ничего. Клыкодред был молчалив и, кажется, пуст. Что, если чародей переехал, прихватив Непанту с собой и посмеиваясь исподтишка? Это вполне возможно, но сначала он должен все обследовать.
Почти сразу же он обнаружил свет и людей, но опять ничего соответствующего его ожиданиям. Сначала он высмотрел огни. Они привели его в общий зал Клыкодреда, где… где он застал невероятную картину. Все слуги стояли как примороженные (что бы ни случилось, это произошло недавно, потому что пламя в очагах еще не погасло), не реагируя на хлопки в ладоши, щипки и уколы. Проверив у них пульс, он обнаружил сердцебиения. Даже на расстоянии дюйм от лица не чувствовалось дыхания. Да, конечно, они не были мертвыми. У них сохранились краски лиц и тепло. Пугающе странно.
