– Этот человек хотел, чтобы ты чинила нам трудности? Побуждала людей отказаться идти в Кавелин?
– Да. Да.
– Я удовлетворен, – сказал Рагнарсон и, обращаясь к брату девицы, произнес:
– Теперь ты, Рагнар. Не хочешь ли что-нибудь у нее спросить?
Парень захотел и неожиданно проявил незаурядную сообразительность.
Следуя примеру Браги, он ставил короткие и четкие вопросы. Потребовалось всего несколько ответов для того, чтобы парень убедился, что им беззастенчиво манипулировали.
Вульф отказался от предоставленной возможности. Рагнарсон не настаивал. Пусть себе живет своими иллюзиями.
– Итак, джентльмены, – сказал Браги, – вы видите, что наша проблема частично решена. Мой друг сделает так, что девочка обо всем забудет. Но как нам поступить с пришедшими с ней молодыми людьми? Все может повториться, пока в лагере находятся ее почитатели и сторонники. Я хочу, чтобы все они ушли отсюда.
Когда все разошлись, Браги сказал Драконоборцу, Черному Клыку и толстяку:
– Не сводите глаз с Рагнара и Вульфа. Я посеял в них семена сомнения. Если они укоренятся, то эти парни помогут нам решить проблему с тролледингцами.
Новости из Кавелина
Учебная битва продолжалась уже час. Тролледингцы начали выдыхаться.
– Я доказал, что хотел, – сказал Рагнарсон посыльному. – Итаскийцы выглядят отлично. Скажи Черному Клыку, чтобы он начинал отход.
Посыльный убежал, и в тот же миг со стороны Портуны появился покрытый с головы до пят пылью всадник. Это был высокий, худощавый человек, обветренный и суровый, сидящий в седле прямо, как копье.
– Полковник Рагнарсон? – спросил всадник, приблизившись.
– Так.
– Я – полковник Инред Тарлсон, командир личной гвардии королевы Кавелина. У меня письмо от Гаруна бин Юсифа.
Рагнарсон принял пакет, распорядился подготовить для полковника помещение и спросил:
– Личной гвардии королевы?
– Когда я покидал Форгреберг, король умирал. Рагнарсон кончил читать не очень длинное послание, в котором бин Юсиф просил, не теряя времени, начать марш на юг.
– Вы прибыли в одиночку? Несмотря на то что начинается Драка?
– Нет. Когда я отбыл, со мной был эскадрон.
– Хм-м… – протянул Рагнарсон. – Итак, вы все же добрались до места. Расслабьтесь. Отдохните.
– Как скоро вы сможете выступить? – спросил Тарлсон. – Вы там крайне нужны. У королевы практически нет сил, не считая моего полка. Но и тот быстро растает, если кто-нибудь пустит слух о моей гибели.
– Проблема наследования, не так ли? Подмененный принц и королева-иностранка.
Тарлсон посмотрел на Браги как-то странно и ответил:
– Да. Так когда же?
– Во всяком случае, не сегодня. Возможно, завтра, если положение действительно настолько отчаянное. Но если бы у меня была такая возможность, то я предпочел бы выступить через пару дней. Люди совершенно не подготовлены. Никогда не действовали совместно.
– В таком случае – завтра, – произнес Тарлсон таким тоном, словно делал огромную уступку.
Рагнарсон видел перед собой волевого человека, который, если сразу не расставить все точки над i, мог впоследствии стать источником серьезных неприятностей.
– Полковник, – сказал он, – я человек самостоятельный, и эти люди маршируют под мои барабаны. Я принимаю распоряжения лишь от того, кто оплачивает мои услуги. Или от любовницы. Я понимаю ваше желание торопиться. В противном случае вы сюда бы не явились. Но я не позволю, чтобы мною манипулировали.
На лице Тарлсона мелькнула короткая, усталая улыбка.
– Я вас понял, – сказал он. – Просто я там был. Я бы лично тоже предпочел, чтобы вы использовали несколько дополнительных дней и прибыли готовыми к бою. – Оглядев лагерь тролледингцев, он спросил:
– Вы берете с собой семьи?
– Нет. Семьи остаются здесь. Не следует ли вам немного отдохнуть? Мы выступим завтра очень рано.
– Да, думаю, что вы правы.
Рагнарсон оглянулся поприветствовать подъезжающих Драконоборца и Черного Клыка. Военачальники горячо спорили. Хаакен обвинял Рескирда в жульничестве.
– Смотрелись неплохо. Все может получиться, если мы сумеем одержать первую легкую победу. Пострадавшие есть?
Командиры противоборствующих армий отрицательно покачали головами.
– Если что и ранено, то только самолюбие, – ответил Черный Клык.
– Отлично. Выступаем завтра. Гарун сообщает, что стрела уже в воздухе.
Оба офицера тут же заявили, что им требуется больше времени.
– У вас будет сколько угодно времени. На марше. Хаакен, распорядись, чтобы семьи разместились за ограждением.
Передовой отряд выступил с первым проблеском рассвета, а к полудню арьергард уже миновал Портун.
Появившийся как по мановению волшебного жезла офицер из армии Кенделя провел их по окраине страны тайными тропами. Оставаясь почти невидимыми, они достигли границ Рудерина, где их принял местный офицер и довел таким же образом до пограничья Анстокина на реке Скарлотти. Отсюда им предстояло перебраться на паромах в Алтею.
Дни шли за днями. Позади оставались мили и клубы пыли. Рагнарсон не ускорял темпа движения, но марш продолжался от рассвета до заката с короткими привалами для приема пищи и отдыха животных. Ведь именно для них в первую очередь марш был крайне изнурительным. Кавалерийские кони стоят дорого. А королева Кавелина аванса еще не выплатила.
На десятый день, когда войско находилось в Рудерине, неподалеку от самой северной точки границы Анстокина, Браги решил, что настало время для отдыха.
– Мы обязаны продолжать движение! – протестовал Тарлсон. – С каждой потерянной минутой…
С каждым днем он становился все более безнадежным пессимистом. Рагнарсону хотелось узнать его получше, но этому мешало то напряжение, в котором постоянно пребывал командир личной гвардии королевы. Его тревога росла, так как с севера не поступало никаких известий.
Пока войска занимались обучением и ремонтом обмундирования, Рагнарсон спросил Тарлсона, не хочет ли тот принять участие в охоте на кабана. Их проводник сказал, что в округе обитает не очень большая, но крайне злобная дикая свинья. Тарлсон принял предложение, но не из-за интереса к охоте, а ради того, чтобы хоть чем-то заняться. Насмешник потащился вместе с ними, на сей раз для разнообразия взгромоздившись на животное, отличное от осла.
Удача от них отвернулась, но Рагнарсон был рад хотя бы ненадолго отдохнуть от обязанностей командующего. Он всегда любил покой и одиночество лесов. Этот был так похож на леса, окружающие его владения, что Браги с новой силой затосковал по дому. Большую часть времени они ехали молча, хотя Насмешник так и не мог заткнуться полностью. Он тоже толковал о тоске по дому.
