Потому что я не хочу одна таскаться с какой-то чужой
теткой! — капризным голосом заявила Даша. — Может, она дикая зануда,
а вдвоем это будет легче…
Наверно, ты права, — неожиданно легко согласился
Стае. — Ладно, один день без вас обойдемся!
Даша возликовала. Она быстренько оделась и позвонила Оле.
Вскоре они уже бежали к метро.
…Дверь им открыла Инна. Вид у нее был ужасающий. Опухшие,
заплаканные глаза, повисшие бессильными прядями волосы.
Инка! — воскликнула Оля. — Ну и вид у тебя!
Ах, какое это имеет значение, — слабым голосом
проговорила Инна. Она провела девочек в уютную комнату с угловым диваном, перед
которым стоял журнальный столик из стекла, а на столике — ваза с большим
букетом бордовых и желтых дубков.
Девочки, сбросив туфли, сразу забрались с ногами на диван, и
Оля потребовала:
Ну давай, выкладывай!
Что? Я же все сказала…
Ты практически ничего не сказала! — жестко произнесла
Даша. Она понимала: Инну сейчас ни в коем случае нельзя жалеть, тогда она
совсем расквасится. — Знаешь что, давай мы будем задавать тебе вопросы.
Правильно! — обрадовалась Оля. — Согласна?
Инна молча кивнула. Оля с Дашей переглянулись, и Даша, как
более опытная, начала:
Скажи, как ты узнала про… убийство?
Я пришла из школы и вижу, что… мама вся зареванная. Я
испугалась, думала: она что-то узнала… про то, что я знаю… И сделала вид, будто
не заметила. А потом за обедом папа спросил: «Любочка, ты плакала?» А мама и
говорит: «Звонила тетя Таня и сказала, что Норочку убили…» Я сперва даже не
поняла, о ком речь, и спросила, кто такая Норочка? А мама и говорит: «Моя кузина,
помнишь, ты нашла ее карточку и спросила, кто это… Так мы с ней и не
помирились…» И мама еще горше заплакала. А папа сказал, что они должны, просто
обязаны пойти на похороны. Неважно, что между ними было в жизни, но смерть все
примиряет… Ну и все в таком роде.
Но, Инна, почему же ты решила, что твоя мама ее
убила? — недоуменно спросила Даша.
Или папа… — проронила Инна. — А этот спектакль они для
меня разыграли…
Бред! Сивокобыльный!
Что? — не поняла Инна.
Бред, говорю! Сивой кобылы! — повторила Даша.
Нет, это не бред, — тихо проговорила Инна. — Когда
я полезла в альбом, там почему-то не осталось ни одной Элеонориной карточки. Ни
одной! Она их все выбросила!
Кто? — спросила Оля.
Мама! Кто же еще!
Это плохо! — сказала Даша.
Почему?
Потому что хотелось бы знать, как она выглядела!
Я еще раньше спрятала одну фотку, — призналась
Инна. — Я вам ее покажу! Я как чувствовала…
Погоди, значит, ты только на основании того, что твоя мама
выкинула чьи-то карточки, обвиняешь ее в убийстве?
Я не обвиняю, — опустила голову Инна, — я боюсь…
Знаешь что, тащи-ка ты сюда ваш альбом! Я хочу взглянуть и
на твою маму тоже! — заявила Даша.
Сейчас!
Инна вскочила с дивана и бросилась к серванту. Вытащила
оттуда альбом, сунула его Даше, а сама побежала в свою комнату, достала из
ящика стола фотографию и вернулась к девочкам. Даша уже разглядывала фотографию
Инниной мамы. С карточки на нее смотрела милая круглолицая женщина с доброй,
веселой улыбкой.
А папа твой тут есть? — спросила Даша.
Конечно! Вот он!
Худощавое лицо в больших очках — умное, интеллигентное.
Знаешь, Инка, не похожи они на убийц!
Я же не говорю, что они какие-то закоренелые преступники… Но
просто в такой ситуации… Они могли убить от отчаяния…
Ерунда! Какое уж такое отчаяние? Ну узнала бы ты их тайну,
так это же не смертельно! Ты уже не маленькая, вполне способна в своих чувствах
разобраться… — рассуждала Даша. — Отнимать тебя у них, насколько я
понимаю, никто не собирался. Ну, попортили бы друг другу нервы, тем бы все и
кончилось, зачем убивать-то?
Дашка права! — поддержала подругу Оля. — И вообще,
есть же презумпция невиновности!
Да я знаю, — махнула рукой Инна.
И, кроме того, раз ее убили на улице, этим будет заниматься
милиция, а им и в голову не вскочит, что это твоя мама! Иначе… Да и вообще,
женщины так не убивают — в темном закоулке доской или камнем по башке!
Вообще-то да… — тихо всхлипнула Инна. — Вот она,
Элеонора Свенсон! — Инна наконец передала фотографию Оле.
Красивая! — сказала та. — Но неприятная!
Дай посмотреть! — потребовала Даша. — Да,
красивая… Стоп! А ведь я ее знаю!
Как? — открыла рот от удивления Инна. — Откуда?
Не помню! Но я точно ее видела! И не один раз! Но где?
Даш, а ты не путаешь? — осторожно спросила Оля.
Путаю? Нет! У нее родинка над губой… Да, точно…
Но где, где ты могла ее видеть? — взволновалась Оля.
Она случайно не артистка? — спросила Даша у Инны.
Нет, кажется, нет…
Ой, я сейчас с ума сойду… — простонала Даша. —
Подождите, дайте сосредоточиться!
Она закрыла глаза и довольно долго так просидела. Оля и Инна
взирали на нее с благоговением. Вдруг Даша открыла глаза и хлопнула себя по
лбу.
Вспомнила! Я с ней несколько раз сталкивалась! И даже в
лифте один раз с ней ехала. Она ходила к нашей соседке Эльге Имантовне! Да!
Точно!
А кто она такая, твоя соседка? — спросила Инна.
Эльга? Пенсионерка, довольно приставучая, одно время во все
лезла, а потом как-то успокоилась. Девчонки! Это же просто здорово! Я из Эльги
постараюсь как можно больше узнать про Элеонору!
Зачем? — пожала плечами Инна. — Она же умерла!
Зачем о ней узнавать?
Ты дура! — воскликнула Даша. — Вбила себе в башку,
что ее угрохали твои родители. Да чтобы вычислить убийцу, надо все знать о
жертве! Ты что, детективов нормальных не читала? — возмущалась Даша.
Может быть, лучше последить за мамой?
Не понимаю! — кипятилась Даша. — Тебе что, так
охота, чтобы твоих родителей посадили, да? Так давай, иди в ментуру и скажи:
дяденьки милиционеры, это моя мама треснула по башке Элеонору Свенсон! Или
папа! Или оба вместе! Если все так просто, то за каким чертом мы тебе
понадобились? Иди! Иди! А боишься идти, анонимочку накатай! Так, мол, и так!
Убийцы разгуливают на свободе!
Даш, ну ты чего? — постаралась остудить ее пыл
Оля. — Инка же ничего такого не думает… Она боится, что…
Бояться она может сколько угодно! Но если уж она нас
позвала, пусть не мешает нам действовать так, как нужно! Это же какое опять
везение, что появилась зацепка, а она…
