– Отлично, Хаакен, – не уставал повторять Рагнарсон. – Ты следовал единственно разумному курсу.
– Ты уверен? Впрочем, ведь ты сам разрабатывал этот план.
– Недостаток тактики мелких укусов в том, что она не позволит покончить с Бадаламеном до открытия прохода Савернейк.
– Но иного не дано, – вмешался Рагнар. – Он высечет нас, как бедных сироток, если мы попрем на него, подняв голову.
Несмотря на большие потери, понесенные Бадаламеном в последнее время, одна истина оставалась непреложной – победить Шинсан в открытой решающей битве невозможно.
Благовоспитанный, человеколюбивый и изысканный Визигодред предложил решение проблемы.
Это было отвратительно. Рагнарсона чуть не вырвало…
– Помните то время, когда герцог Грейфеллз завез чуму из Хэлин-Деймиеля? – спросил Визигодред. – На кораблях, заполненных крысами.
Рагнарсон помнил. Он, Гарун и Насмешник тогда расстроили эти планы, чем и заслужили вечную благодарность и прощение всех прошлых грехов от военного министерства Итаскии.
Нашлись добровольцы, согласные вернуться в миазмы и разложение Южного города, чтобы наловить нужное количество грызунов. Рейдачар разбросал добычу по лагерю врага.
Ничего не решающие стычки продолжались. Браги усилил давление, стараясь заставить как можно больше легионов держаться в лагере и таким образом способствовать распространению эпидемии, если она начнется.
Общий мор могло остановить только магическое вмешательство.
Но сможет ли Вартлоккур защитить его войска и войска союзников? Чума равнодушна к таким пустякам, как национальная принадлежность. Итаския, забитая беженцами и солдатами, может оказаться плодородной почвой для заразы.
Чародей не мог уверенно ответить на прямой вопрос Браги.
Шли дни. И вдруг Бадаламен неожиданно начал проявлять активность. В топях Дрискол он едва не заманил в смертельную ловушку лорда Харттобена. В тот же день, но чуть позже Хейкс Блиттшо наткнулся на засаду, которую не заметил с воздуха Марко. Пока Харттобен и Блиттшо зализывали свои раны, войско Бадаламена пришло в движение.
Глубокой ночью, получив послание Визигодреда, Рагнарсон галопом пронесся по Великому Мосту. Маг руководил расчисткой Южного города.
Когда Браги прибыл, Визигодред показал на запад в сторону объятого пламенем горизонта.
В споре со Звездным Всадником победил Бадаламен.
– Что происходит? – спросил Рагнарсон.
– Они отходят. Ближе к вечеру он призвал драконов, и те жгут все подряд.
– Как Марко и Рейдачар?
– Пока живы.
Драконы нашли способ борьбы с этой парочкой. Марко ничего не мог сделать с их тактикой группового боя, и ему приходилось оставаться на земле. Нерожденный взлетал, но, испытывая постоянное давление со стороны крылатых гигантов, сделать ничего не мог.
Рассвело. Горизонт продолжал пылать. Горели леса и поля. Пламя пожирало лагерь шинсанцев. Драконы продолжали поджигать все, что могло гореть.
Неподалеку от опустевшего лагеря остановился одинокий всадник в маске. Позади его горой громоздились кости от сгоревших трупов. В руках всадник держал копье, на котором развевался вымпел герольда.
– Похоже, что чума поработала неплохо, – заметил Рагнарсон, – А кто это?
– Ко Фенг, – ответил Вартлоккур. На них холодно смотрели глаза из драгоценных камней. Спокойно. Находясь под знаком герольда, он враждебных действий не предпримет.
– Послание? – предположил Рагнарсон.
– Вне всякого сомнения.
Фенг не сказал ни слова. Он опустил копье с флажком настолько, что наконечник почти уперся в грудь Браги, Рагнарсон взял наколотое на острие послание. Фенг развернул коня и напряженно, как бы ожидая удара, двинулся через узкий коридор, оставленный в пламени.
– Что это, отец, – поинтересовался Рагнар.
– Личное послание Бадаламена.
Отрешенно глядя вдаль, Рагнарсон спрятал бумагу под одежду.
Предлагалась еще одна встреча. Последняя. Эта встреча положит конец войне. Бадаламен обещал, что встреча пройдет спокойно, по-джентельменски. Встретятся короли на шахматной доске, писал он. «Пешки, которыми двигает чужая рука», – думал Рагнарсон. Приближается эндшпиль.
– Мы встретимся, когда погаснет это пламя… – пробормотал Браги, глядя на юг. Затем он развернулся и поскакал в сторону города.
Даже отступающий Бадаламен не переставал удивлять его – трюком с пожарами он сумел выиграть неделю. А согласись Рагнарсон на предложенную встречу, Прирожденный Воин получил бы еще больше времени для маневра.
Предстоит тяжелая неделя, думал Браги, направляясь к городу. Неделя забот, неделя трудных и в то же время сладких прощаний.
Его отношения с Ингер начинали приобретать весьма серьезный характер.
Глава 34
Весна, 1013 год от основания Империи Ильказара
ДОРОГА НА ПАЛМИЗАНО
– Проклятие! Неужели ты не можешь оставить меня в покое, – прорычал Драконоборец, натягивая на голову одеяло.
Однако холодные тощие пальцы продолжали трясти его за плечо.
– Пратаксис, похоже, я тебя прикончу.
– Сэр?
Рескирд сдался и принял сидячее положение. Голова кружилась. Его снова вырвало. Это была трудная ночь. Он сильно перебрал вина. С трудом натянув на себя одежду, военачальник пробурчал:
– Я же приказал будить меня только в случае конца света.
– Конца света пока не наступило.
Но оказалось, что произошло событие, которое можно было приравнять к сильному землетрясению.
– Говоришь, они отходят? – ворчал потрясенный Рескирд.
Он не поверил Дерелу. Однако Пратаксис оказался прав. Еще не взошло солнце, а в лагере осаждающих началось движение. Они уходили, оставляя за собой полыхающие осадные машины и деревянные укрепления. Арьергард войска задержался, чтобы остановить отряд, который неизбежно будет выслан на рекогносцировку.
– Наверняка какой-нибудь трюк, – бормотал Драконоборец.
Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Шинсан не мог отступить и тем самым избавить его от участия в бесконечных политических сварах, царивших в этой обнесенной стенами клоаке.
Над их головами неторопливо кружил дракон. Чудище должно было послужить напоминанием о том, что Шинсан отступал непобежденным.
– Что-то произошло на севере, – высказал предположение Пратаксис.
С того времени, как пал Портсмут, у них не было никакой связи с Итаскией. Марко время от времени пытался к ним прорваться, но так и не мог преодолеть заслон из драконов. Нерожденный же, судя по всему, отказывался выполнять функции посыльного.
