А за дверьми Вартлоккур обращался к помощи черной магии – той разновидности магического искусства, которая принесла ему дурную славу. К концу недели он сумел нагнать ужас не только на Карак Штрабгер, но и на Баксендалу.
Днем замок скрывался в бурлящем, вращающемся и пульсирующем как сердце сгустке тьмы. Границы сгустка были довольно четкие. Обитатели города называли эту черноту дырой в стене Ада. Некоторые утверждали даже, что видели в дыре создания Внешнего Мира, злобно взирающие на мир людей.
Однако это было не более чем воображение. Но тьма была вполне реальной, и ночами она скрывала звезды над Карак Штрабгером. Время от времени внутри неё возникали вспышки жуткого багрового пламени, окрашивая в красноватый цвет склоны гор, окружающих город и замок. И из тьмы постоянно доносились звуки, похожие на рев дьявольского хора, возносящего хвалу могущественному властителю-демону…
На полу небольшой комнаты чародей выложил пентаграмму, являвшуюся одной из сторон удивительной конструкции. В восьми футах над первой пентаграммой плавала вторая, составленная из огненных линий. Подобно лепесткам цветка, из светящейся пентаграммы на полу поднимались еще пять пентаграмм, соединяясь своими сторонами с пятью пентаграммами, свисающими из огненного пятиугольника вверху. В целом сооружение образовывало кристалл с двенадцатью гранями. На вершине каждой грани находился каббалистический знак, сверкающий холодным ярким пламенем. На плоскостях кристалла были разбросаны дополнительные светящиеся символы.
Мертвая королева покоилась на столе в центре кристалла. На её груди лежало чудовище, которое она, умирая, произвела на свет. С внешней стороны магического сооружения трудился Вартлоккур.
Он называл свое творение «Зимний Ураган», хотя оно не имело никакого отношения ни к погоде, ни ко временам года, а являлось результатом математического обобщения магии, произведенным давно умершим чародеем. «Зимний Ураган» служил вратами к силам столь могущественным, что о них не мог помышлять даже Шинсан. Именно эти силы в свое время помогли расправиться с принцами-магами.
«Зимний Ураган» был ужасающе прекрасен, что часто присуще силам зла.
Вартлоккур трудился неделю, не смыкая глаз и едва прикасаясь к пище. И теперь руки его дрожали. Его решительность начала исчезать, а упрятанная далеко совесть стала подавать голос. То, что он собирался создать, таило в себе зла даже больше, чем его создатель. Не исключено, что рождается темная сила, более страшная, чем все колдовское зло Шинсана. И её отношение к миру будет целиком зависеть от способности его, Вартлоккура, эту силу контролировать, и особенно в приближающийся первый, самый критический момент. Если ему изменит удача, то он просто окажется первым, кто погибнет Ужасной смертью. Если он преуспеет частично, это случится позже, но случится обязательно, как только он утратит контроль.
Успех должен быть полным и безоговорочным. А он так устал, так голоден, так слаб…
Но у него не оставалось иного выбора. Остановиться и повернуть назад было невозможно. Он зашел слишком далеко.
Краем сознания Вартлоккур соприкасался с Запредельем, и до него доносилось насмешливое хихиканье Властителей Хаоса, их перешептывания, проклятия, которые они бросали в его адрес, и безмерные посулы…
Но он был не из тех чародеев, кто готов идти на сделки. Вместо этого Вартлоккур усилил мощь «Зимнего Урагана» и вынудил демонов повиноваться своей воле. Он приказывал, а они исполняли.
Они его за это возненавидели и теперь готовы ждать вечно того момента, когда маг наконец совершит роковую ошибку.
Волшебный, сотканный из пламени жезл коснулся плавающих светящихся символов, и те, кто ютился на краю сознания чародея, издали вопль ярости. Истекая злобой и болью, демоны ждали его приказов.
Каббалистические знаки засверкали ярче, и по голым стенам комнаты запрыгали разноцветные сполохи. Сгусток тьмы задрожал и с бешеной скоростью закружился вокруг замка. Жители Баксендалы плотно закрыли двери и ставни. Немногие из оставшихся в замке слуг посыпались вниз по лестницам. Они бы давно с радостью убежали, но им не позволил Гжердрам.
Маршал приказал никого не выпускать без специального указания. Известие о смерти королевы должно остаться тайной до тех пор, пока Рагнарсон не стабилизирует политическую ситуацию.
Гжердрам был бесконечно предан королеве и маршалу. Хотя ему самому ужасно хотелось покинуть это место, он остался, чтобы удерживать свое стадо в стойле. Вот и сейчас, когда вой в башне усилился, он снова приготовился останавливать устремляющихся к свободе людей.
Вартлоккур воздел руки к небу и заговорил, обращаясь к обитателям нездешних миров. Говорил он на языке своего детства.
Твари Запределья повиновались бы приказам на любом языке, но старинное наречие, созданное чародеями древнего Ильказара, отличалось точностью понятий и не допускало никаких кривотолков, которыми могли бы воспользоваться демоны.
Вартлоккур отдал приказ.
Твари с Иной Стороны съежились, как от боли, взвыли, но повиновались.
Тело королевы сотрясалось в страшной судороге. А прозрачный шар, в котором было заключено в позе эмбриона чудовищное дитя, начал подниматься вверх. Эмбрион повернул голову, открыл глаза и уперся взглядом в Вартлоккура.
– Ты зришь меня, – произнес чародей. – Я вижу тебя. И я приказываю: отныне и вовеки ты становишься моим верным слугой!
Семь дней Вартлоккур был занят тем, что формировал этот ужасный разум, обучал его, используя врожденное познание зла, запечатленное в генах твари.
– Отныне и до скончания веков ты будешь именоваться Рейдачар Нерожденный.
Имя Рейдачар означало «Тот, Кто Служит», без указания на характер службы. В нем был подспудно скрыт элемент разрушения и колдовства, готового вступить в дело так, как готов вступить в дело меч опытного бойца. В старые времена титул «Рейдачар» получали маги, которые выступали в битвах под знаменами Илькаэара. Сейчас ближе всего к ним стояли шаганы Хаммад-аль-Накира.
Тварь сопротивлялась. Существо, которое он создал себе в помощь, пыталось дать отпор. Вартлоккур призвал всю свою волю и обратил её на Нерожденного…
Требовалось победить безоговорочно, без какого-либо намека на компромисс.
Схватка продолжалась тринадцать часов.
Вартлоккур рухнул без сил.
Но прежде чем он потерял сознание, Рейдачар стал его вечным рабом и даже в какой-то степени – продолжением личности.
Чародей двое суток неподвижно проспал на холодном каменном полу. И никто не осмелился разбудить его, хотя тьма исчезла, а в мире снова воцарилась весенняя благодать.
Общее волнение, вызванное действиями мага, позволило Непанте и её сопровождению проскользнуть незамеченными через проход Савернейк. Вартлоккур в это время спал.
Он так и не ощутил присутствия женщины, которая ему была дороже, чем сама жизнь.
