Перед его мысленным взором прошли люди, которых он, казалось, уже забыл. Большинство из них умерли от его руки. Некоторые были убиты по его приказу. Кинжалы Белула и Эль Синусси были столь же обильно окрашены кровью, как и его клинок. Тайная война с Эль Мюридом была продолжительной и кровопролитной. Не всеми своими поступками он мог гордиться, а сейчас с порога твердыни, где обитал более опасный враг, Ученик казался не таким уж и скверным. И, оглядываясь назад, мотивы деятельности самого Гаруна во многом утрачивали свое значение. С позиций этих дней все поступки предыдущих двадцати лет, казалось, были совершены больше по привычке, чем в силу убеждений.
Какой путь избрал для себя Мегелин? Даже сюда доходили слухи, что дома идут большие сражения. Но эти сообщения путались с известиями о войне между Некремносом и Аргоном, охватившей весь бассейн Реи и втянувшей в свои жернова десятки более мелких городов и княжеств.
Ходили слухи, что Аргон уже стоял на грани гибели, когда объявился военачальник по имени Бадаламен, который постепенно добился перелома войны, и теперь уже Некремнос лежал в руинах.
Гарун не исключал, что за этой войной мог стоять О Шинг. Она отвечала интересам Шинсана, и, кроме того, до бин Юсифа доходили слухи о том, что в Аргоне неоднократно видели какого-то тервола.
Однако он ни в чем не был уверен до конца. Он слишком плохо владел местным наречием.
Цитадель Лионтунга стояла на базальтовом возвышении и являла собой весьма внушительное сооружение. Тридцатифутовые стены были сложены из кирпича, покрытого белой штукатуркой, на которой там и сям виднелись поблекшие фрески и таинственные мистические знаки.
Вскарабкавшись на семьдесят футов по базальтовой скале, Гарун обнаружил, что вся Цитадель упрятана под единую крышу. Издали ему казалось, что это всего лишь обман зрения.
Проклятие! Как проникнуть внутрь? Через ворота невозможно. На ступенях, ведущих к ним, кипела жизнь.
На стену не влезть. После нескольких безуспешных попыток зацепиться крюком он понял, что здесь трюк с веревкой не пройдет. Обойдя Цитадель кругом, он убедился, что в твердыне имеется лишь один вход.
Негромко проклиная все на свете, он пристроился в тени как можно ближе к часовым и прислушался к их переговорам. Отошел он только тогда, когда решил, что сможет правильно произнести пароль.
Выбора не было: или проследовать через главный вход, или отправляться домой.
Он принялся ждать в темноте у начала узкой улицы. Через некоторое время мимо него прошел одинокий тервола, примерно одного с ним роста.
Когда кинжал Гаруна нашел свою цель, тервола успел только судорожно схватить воздух широко открытым ртом. Бин Юсиф поспешно оттащил труп в тень и позаимствовал у покойника маску и плащ. На маску он особого внимания не обратил, так как не умел различать по ним тервола.
Эта маска изображала голову саранчи.
Пребывая в полном невежестве, он сумел нанести удар гораздо большей силы, чем предполагал.
Гарун даже не подозревал о существовании какого-то Ву, А если бы даже и подозревал, то это его нисколько бы не взволновало. Для него все шинсанцы были одинаковы. Он бы не пролил ни слезинки, если бы они все – мужчины, женщины и дети – пали под ударами кинжалов своих врагов.
Гарун сам был жестким и жестоким человеком и оплакивал своих врагов после того, как те оказывались глубоко в земле.
Он поднимался по ступеням в твердой уверенности, что что-то обязательно пойдет не так. Бин Юсиф пытался скопировать походку тервола и привычку шевелить правой рукой так, как шевелится обеспокоенная кобра. Про себя он непрерывно твердил пароль.
Гарун был просто потрясен, когда часовые упали на колени и, прижав лбы к камням ступеней, прошептали нечто похожее на заклинание.
Однако эта удача еще сильнее заставила его беспокоиться. Он не имел ни малейшего понятия, как в таком случае следовало поступать.
Но так или иначе в здание он проник. И все встречные повторяли спектакль, разыгранный часовыми. Гарун решил на это представление никак не реагировать. Пока никто не осмеливался комментировать его поведение, каким бы странным оно, возможно, ни казалось.
«Видимо, прикончил кого-то страшно важного», – пробормотал бин Юсиф. Прекрасно. Хотя в этом имелись и свои недостатки. Рано или поздно кто-нибудь обратится к нему с просьбой, жалобой или за указаниями…
Заметив в коридоре тервола, Гарун скользнул в пустую комнату. Он не осмеливался встречаться с равными по положению.
Удача продолжала ему сопутствовать. Было совсем поздно, и количество людей в Цитадели значительно уменьшилось.
На предмет своих поисков Гарун наткнулся совершенно случайно.
Он забрел в ту часть здания, которая была отведена под жилые покои. Там ему попалась полуоткрытая дверь, из-за которой доносились негромкие голоса…
Услышав звук шагов, он вовремя успел обернуться. В тот же момент из-за угла в коридоре появился часовой, вооруженный арбалетом. Узрев Гаруна, солдат в нерешительности замер.
Гарун понял, что совершил какую-то ошибку. Арбалет начал медленно подниматься.
Метательный нож, брошенный из-под руки, вонзился в горло солдата. Арбалет выстрелил, и тяжелая стрела, пробив рукав Гаруна, унеслась в глубь коридора.
– Проклятие!
Он бросился к упавшему часовому, для верности добил его, захватил оружие и заспешил назад к полуоткрытой двери.
Ему показалась, что короткая схватка произвела громовой шум. Но за дверьми не было слышно никаких признаков тревоги.
Гарун осторожно заглянул в помещение. Собеседники оказались вне поля зрения. Скользнув в комнату, он выглянул из-за занавесей. Он не знал трех человек и почти не понимал, о чем они спорят. Но продолжал слушать в надежде, что удастся узнать что-нибудь о местонахождении его главной цели и Насмешника.
– Я совершенно убежден, Тран, – сказал О Шинг. – Столько дыма без огня быть не может, и за всем стоит Чин. Ву тоже наверняка замешан. Тебе удалось вычислить еще кого-нибудь, Тран?
– Квена и Фанга, Властитель. (Он использовал титул «О Шинг».)
Гарун выступил из-за гардин. О Шинг поднял глаза на вход.
– Ву! – только и смог прошептать он.
Гарун был отличным профессионалом. Арбалетная стрела прошила горло Ланга еще до того, как он успел захлопнуть открытый от изумления рот. Мгновением позже он прикончил Трана тем же ножом, который метал в часового.
О Шинг обежал вокруг кровати и дернул за шнур.
Гарун негромко выругался.
– Ты… Ты не Ву.
Гарун стащил с себя маску саранчи. Пока он заряжал арбалет, на его губах играла тонкая, жестокая улыбка.
– Вы! – изумленно выкрикнул О Шинг. Он хорошо помнил, кто гнал его через проход Савернейк. – Как… вы?
