– Но этого недостаточно, – сказал Юсиф, ударив кулаком по выветренным камням парапета.
– Согласен. Недостаточно, – ответил Радетик, вглядываясь в дым горящего вдали кустарника. – Гарун там?
– Да. Фуад говорит, что у мальчишки все хорошо получается. Есть ли ещё новости? Ты выглядел весьма уныло, когда здесь появился.
Радетик немного подумал, а затем ответил:
– Убит принц Хефни.
– Жаль. Вновь Хариша?
– Да.
Хефни оставался последним сыном Абуда, если не считать Ахмеда. И он во всем походил на своего брата Фарида. Ходили слухи, что Абуд хотел видеть своим наследником именно Хефни и оказывал давление на Ахмеда, чтобы тот отрекся в пользу брата.
– Похоже, что ещё немного, и семейство Квесани будет полностью истреблено.
– Валиг…
– Прошу, Мегелин, не сообщай мне больше дурных вестей, – медленно оборачиваясь, произнес Юсиф. Боюсь, что я не смогу выдержать того, что ты собираешься мне сказать.
– Мне не хочется говорить, однако я должен это сделать. Сейчас или позже.
Юсиф долго молча смотрел на далекий пожар. Наконец он сказал:
– В таком случае выкладывай сразу. Я не желаю предстать тряпкой перед глазами других.
– Твои сыновья Рафи и Юсиф… Они были убиты при нападении на Хефни. Проявили себя с самой лучшей стороны.
Эти двое, согласно широко распространенной практике в знатных родах, вот уже несколько лет находились в Аль-Ремише при королевском дворе.
– Вот, значит, как… Теперь у меня остались лишь Али и Гарун.
Юсиф отвернулся и уставил невидящий взгляд куда-то вдаль. Глаза валига стали влажными, видимо оттого, что их коснулся прилетевший издалека клуб дыма.
– Отвернись от меня, учитель. Не смотри, – сказал Юсиф.
Радетик повернулся к нему спиной. Мужчина имеет право на одиночество в тот момент, когда не может сдержать слез.
Спустя некоторое время валиг сказал:
– Абуд не сможет выдержать этой потери и обязательно совершит какую-нибудь глупость.
Эти слова прозвучали так, словно сам Юсиф молил о помощи. Его слова относились вовсе не к Абуду.
– К сожалению, я никогда не мог контролировать поведения других, – пожимая плечами, произнес Радетик.
– Я, пожалуй, пойду сообщу все их матери. Хотя душа не лежит, но делать это надо.
Мегелин нервно потоптался, подумал немного и наконец принял решение.
– Прежде чем уйдешь, взгляни на это, – сказал он, протягивая Юсифу листок, на котором были начертаны имена, титулы и линиями обозначены родственные связи. По существу, это была схема, показывающая кто есть кто в Хаммад-аль-Накире.
– Порядок наследования?
Вот уже десять лет Юсиф тайно учился читать и уже умел разбирать простые тексты. Особенно удавались ему имена.
– Да.
– Ну и что?
В каждой знатной семье имелись такие генеалогические древа. Они были незаменимы для установления старшинства в роде и для различных судебных тяжб.
– Позволь мне, – сказал Радетик, расстилая схему на камне парапета и извлекая из кармана уголек для письма. – Начнем с того, что вычеркнем имена людей, которых среди нас больше нет.
Его рука превратилась в подобие руки самой смерти, вычеркивая из списка все новые и новые имена.
– Неужели так много? – с горечью спросил Юсиф. Я и представить себе не мог. Ведь это ужасно.
– Теперь тебе все ясно?
– Истребляют самых лучших людей.
– Да. Но я хотел, чтобы ты увидел совсем иное.
Юсиф склонился над схемой, а затем немного отодвинулся – его глаза начали слабеть.
– Теперь я увидел, – сказал он голосом даже более печальным, нежели ранее. – Совершенно неожиданно я стал третьим в ряду наследников трона. Если что-то случится с Ахмедом…
– Некоторые из наших самых преданных друзей могут постараться ускорить его встречу с Ангелами.
Кронпринц унаследовал все недостатки отца, не приобретя при этом его достоинств – достоинств, которые делали Абуда всеми уважаемым королем в ранние годы его правления. Его не терпели все. А некоторые в своей ненависти даже утверждали, что Ахмед является тайным приверженцем Эль Мюрида.
Жизнь кронпринца перестала стоить и ломаного гроша, после того как пошатнулось здоровье Абуда. Действующие за сценой политики Аль-Ремиша были готовы добиваться «отречения» Ахмеда даже с помощью кинжала.
– А если исходить из тех генеалогических построений, которых придерживаются у вас, то Али является четвертым, а Гарун пятым в линии наследования. Фуад идет шестым, а за ним следуют его сыновья.
– Мегелин, я знаю твой образ мышления. Ты всегда предлагаешь загадку в два уровня. У тебя на уме нечто большее, чем ты мне говоришь. Давай выкладывай. Я не в том настроении, чтобы заниматься интеллектуальной гимнастикой.
– Ну хорошо. Если под злыми ударами судьбы твоя семья погибнет – скажем, во время осады, – наследование перейдет к родственникам Квесани, живущим на западе страны. А если быть более точным, то к некоему Мустафе аль Хабибу, который сейчас, по-видимому уже глубокий старик.
– И что же?
– Этот старец – отец известного тебе мятежника по имени Нассеф.
Юсиф схватил схему и принялся всматриваться в неё снова и снова.
– Проклятие! Ты прав. Как случилось, что этого никто не заметил раньше?
– Да потому, что это не очевидно. Мустафа аль Хабиб – далекий и никому не известный родственник короля. А Нассеф хитер, как Властелин Зла, придуманный Эль Мюридом. Все его шаги легко объяснимы в рамках служения Ученику. С какой стати вдруг кто-то увидит угрозу с этой стороны? Готов биться об заклад на любую сумму, что Эль Мюрид даже и не подозревает, что Бич Божий может стать королем.
– Нет, Мегелин. Нет. Этого не должно случиться. Кто-то обязан прикончить Нассефа. Он гораздо опаснее самого Эль Мюрида.
– Не исключено. Он все решает на ходу. Незадолго до Вади Эль Куф Эль Мюрид был готов натравить на него Хариша. А спустя всего шесть месяцев Нассеф уже обрел власть над Непобедимыми.
– Что же, я заготовил сюрприз для них обоих. Он их настолько поразит, что им потребуется полгода только на то, чтобы осмыслить случившееся. Это может настолько напугать Нассефа, что он перестанет воевать на востоке. – Юсиф коротко хохотнул и спросил: – Когда, по-твоему, должен прибыть сэр Хоквинд?
– Не имею понятия. Он, видимо, уже в пути. Но от Высокого Крэга путь сюда не близкий.
– Надеюсь, что это произойдет скоро. Очень надеюсь.
Глава 9
Как вызревают солдаты
Высокий Крэг был древней, обдуваемой всеми ветрами каменной громадой, расположенной на изрядно побитом морем и погодой небольшом полуострове.
