– Он был там наверху, отец. Мы не могли ошибиться.
Эль Мюрид немного успокоился. Ангел обещал помощь, но в душу Ученика закрадывались сомнения… Он сомневался. Он, Воитель за Дело Господне, сомневается! Неужели червь сомнения смог так глубоко забраться в его сердце? Вслух же он произнес:
– Еще несколько дней, детка, и ты получишь имя.
Ученику уже приходилось бывать в Аль-Ремише. Это случилось давным-давно, когда девочка была ещё совсем маленькая. Он тогда собирался возвестить Слово Божие во время Священного Праздника Дишархун и дать имя дочери в самый важный день празднества – в День Массада. Однако прислужники Властелина Тьмы, роялисты, правящие в Хаммад-аль-Накире, лживо обвинили его в том, что он якобы напал на Гаруна – сына Юсифа. Его приговорили к изгнанию, и Мириам поклялась, что дочь получит имя в иной День Массада, когда Святилище Мразкима будет очищено от еретиков.
До Дишархуна оставалось всего лишь несколько дней.
– Спасибо, папа. Кажется, к нам идет дядя Нассеф.
– Да, вот и он.
Нассеф развернул своего коня, оказавшись бок о бок с Эль Мюридом. Это было его законное место с самого начала. Мириам и Нассеф были первыми, кого он сумел обратить в свою веру. Правда, Ученик замечал, что у Нассефа честолюбие иногда преобладает над приверженностью идеалу.
– Там внизу их собралось великое множество, – сказал Нассеф.
– Мы это предвидели. Дишархун приближается. Что слышно от твоих агентов?
Нассеф вполне заслужил титул Бич Божий. Его тактика отличалась новизной. Как командир он умел заставить воинов биться яростно и до конца. Кроме того, ему удалось создать настолько изощренную систему шпионажа, что даже в шатре короля засел его тайный агент.
– Хм-м-м… – протянул Нассеф, развертывая начертанную на пергаменте карту. – Мы находимся на восточном краю долины. Люди короля Абуда размещены без всякого порядка и ничего не подозревают. Вся знать соберется этой ночью у короля. Наши агенты нападут на них в тот момент, когда мы начнем наступление. Змее отрубят голову в первые мгновения битвы.
Эль Мюрид вгляделся в залитую лунным светом карту.
– А что означают эти пометки? – спросил он.
– Это лагерь Хоквинда на противоположной стороне долины.
Ученик содрогнулся. Наемник Хоквинд командовал вражеским войском под Вади-эль-Куф, и его имя внушало Эль Мюриду чуть ли не патологический ужас.
– Рядом с резиденцией короля помечено расположение людей Юсифа, – продолжал пояснять Нассеф. – Полагаю, что и то, и другое заслуживает особого внимания.
– Бесспорно. Приведи ко мне этого щенка Гаруна. Я хочу, чтобы он снял с меня заклятие.
– Все будет сделано, властитель. К лагерю валига я направляю большой отряд. Никому не удастся скрыться.
– Мириам говорит, что видела моего ангела. Дети тоже его заметили. В эту ночь, Нассеф, он будет с нами.
Бич Божий, который, как подозревал Эль Мюрид, веровал в Бога только на словах, несколько недоуменно взглянул на Ученика и произнес:
– Что ж, в таком случае мы не можем не победить. Разве не так? Теперь скоро, Мика. Очень скоро, – закончил он, крепко сжав плечо Эль Мюрида.
– В таком случае – вперед. Приступай!
– Я пришлю гонца, как только мы захватим Святыню.
* * *
Звуки битвы отражались от склонов холмов вокруг долины, и наверху, на плато, их почти не было слышно. Даже голоса ночных птиц звучали громче. Чтобы услышать шум схватки, нужно было подойти к самому краю. Эль Мюрид стоял там, где склон круто уходил вниз, и смотрел на амулет, светившийся на его левом запястье. Ангел вручил ему этот браслет много, много лет назад. При помощи амулета Ученик мог обрушивать на врагов молнии даже с безоблачного неба. Сейчас он размышлял, не стоит ли помочь Нассефу этой могущественной божественной силой.
С того места, где он находился, видно было очень мало. Внизу, во тьме, он мог видеть лишь огни пожаров, казавшиеся с высоты крошечными искрами.
– Мириам, как, по твоему мнению, идут дела? Почему Нассеф не шлет своего гонца? – Эль Мюрид был напуган. Он сделал ход, имея лишь небольшой шанс на выигрыш. У врага было огромное численное преимущество. – Может быть, мне стоит спуститься вниз?
– Нассеф слишком занят и не может посылать людей только для того, чтобы нас успокоить, – ответила Мириам, глядя в небо. Битвы она видела и раньше, а вот ангела, о котором так часто говорил супруг, – никогда. До этой ночи она в его существование даже не очень-то и верила.
Ученик нервничал все больше. Он был уверен, что битва идет не так, как надо. Почему каждый раз, когда он сопровождает воинов, случается беда? Нет, не каждый раз… Давным-давно, когда дочь была совсем крошкой, он и Нассеф сумели захватить Себил-эль-Селиб в ночной битве, похожей на эту. Себил-эль-Селиб был вторым по значению религиозным центром Аль-Ремиша. Из этой победы выросли и все остальные успехи.
– Да успокойся же, – рассердилась Мириам, – ты ничего не можешь сделать, кроме как изводить себя.
Она обняла его за плечи, и их кони бок о бок двинулись через ряды облаченных в белые балахоны телохранителей, именуемых Непобедимыми. Вскоре они оказались у скал, где расположились остальные домочадцы со всем хозяйством. Некоторые спали.
Как они смеют? Может случиться так, что в любой момент надо будет спасаться бегством… Ученик недовольно фыркнул. Видимо, они решили отдохнуть: ведь если битва будет проиграна, времени для сна уже не будет.
Затем он, Мириам и Сиди слезли с седел, а дочь отъехала, чтобы проверить дозоры.
– В ней течет кровь рода эль Хабиб, – сказал он жене. – Ей всего двенадцать, а она уже сейчас – маленький Нассеф.
Мириам уселась на поданный слугой соломенный тюфяк и пригласила супруга сесть рядом.
– Отдохни, – сказала она. – А ты, Сиди, будь добр, узнай, приготовила ли Альтафа лимонад. Какая холодная ночь, – добавила она, теснее прижимаясь в мужу.
К этому времени Эль Мюрид совсем успокоился.
– Что бы я без тебя делал? – с улыбкой произнес он. – Посмотри. Ты видишь над долиной отсветы пламени? – Ученик попытался подняться, но Мириам потянула его вниз.
– Успокойся. От того, что ты суетишься, – ничего не изменится. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь.
– Чувствую?
– Болит что-нибудь?
– Совсем немного. Малюсенькие боли там и сям.
– Хорошо. Мне совсем не нравится, как Эсмат травит тебя лекарствами.
Если ему в Мириам что-нибудь и не нравилось, то это её отношение к лекарю. На сей раз он проигнорировал её слова и сказал:
– Поцелуй меня.
– Здесь? На нас смотрят люди.
– Я – Ученик и могу делать все, что захочу, – негромко рассмеялся он.
