Гарун ещё раз осмотрел своих людей. Для простых караванщиков они выглядели слишком сурово. Никто не поверит их россказням.
С напряженными лицами и готовыми выскочить из груди сердцами они проходили мимо бесконечного числа постов, выставленных для охраны Ученика. Гарун был поражен. Белые балахоны ничего не подозревали. Они не стали искать спрятанного оружия, видимо, потому, что посетители охотно сдали то, что было на виду, а также потому, что никто никогда не отваживался нападать на Эль Мюрида в стенах Святилища.
Гаруну оставалась надеяться, что его телохранители не утратят в такой степени свой бдительности. Убийцы из культа Хариша в последнее время крутились совсем близко.
Когда они вошли в тронный зал, Гарун отступил чуть назад и низко склонил голову. Белул тоже тащился сзади. Остальные прикрывали их своими телами. Эль Мюрид знал Гаруна в лицо, а также мог узнать и Белула.
Гарун все же не мог удержаться от того, чтобы не бросить жадный взгляд на Трон Павлина. Этот предмет мебели являл собой цель его жизни…
Свое название трон получил потому, что его спинка напоминала развернутый веером павлиний хвост. Перья в двенадцать футов длиной были выточены из дерева редких пород. В течение многих столетий их украшали золотом, серебром, самоцветами, нефритом, жемчугом и бирюзой. Все эти драгоценности образовывали причудливый узор. Династии Императоров Ильказара и поколения Королей Хаммад-аль-Накира вносили свой вклад в эту цветистую мозаику. Трон служил символом могущества Хаммад-аль-Накира точно так, как в свое время – олицетворением величия Империи.
Узурпатор, шакал, в жилах которого нет ни капли королевской крови, осквернил трон монарха… Гарун с трудом смог подавить ярость.
Но тут же последовала новая вспышка гнева. Это животное истребило всю его семью. Сидящее перед ним чудовище не только уничтожило все, что ему было дорого, но и натравило на него своих псов, которые вот уже много лет бегут по его следу.
Гарун незаметно подсчитал число телохранителей.
Шадек остановился в дюжине шагов от Трона Павлина. Отвесив короткий поклон, он ещё чуть продвинулся вперед и начал говорить негромким, полным почтения голосом. Эль Мюрид наклонился вперед, внимательно слушая и время от времени кивая.
«Шадек, чего ты ждешь?! Ну начинай же!» – беззвучно кричал Гарун.
Так же как и при разговоре с Сиди, Шадек отчаянно жестикулировал, как бы стараясь сделать свои доводы более весомыми. Гарун попытался расслабиться и прогнать страх. Нельзя позволить, чтобы напряжение его выдало.
Двери с шумом распахнулась, и в тронный зал ввалился оборванный человек. На ногах он держался лишь с помощью пары Непобедимых.
– Берегись, повелитель! Измена! – крикнул оборванец.
На какую-то секунду все от изумления окаменели. Первым пришел в себя Эль Мюрид.
– Мауфакк! Как ты здесь оказался? Что с тобой?
– Убийцы, повелитель, – прохрипел Хали, указывая трясущейся рукой на просителей. – Вот они!
Гарун выхватил кинжал.
– Хали! – прошипел Белул и ринулся в атаку.
По тронному залу заметались люди. Сенусси бросился на Ученика, но его тут же отбросили в сторону. Гарун кинулся вслед за Шадеком, но на его пути возникли Непобедимые. Белые балахоны были застигнуты врасплох. Все больше и больше телохранителей пророка мертвыми падали на пол. Очень скоро число нападавших превысило численность обороняющихся.
Гарун прикончил стоящего на его пути воина и, отбросив тело в сторону, помчался к своему старому врагу. И вот их взгляды скрестились. Король-без-Трона уже не испытывал ни малейшего страха.
– Однако ты наглец, – произнес Ученик. – Никак не рассчитывал увидеть тебя здесь.
Гарун улыбнулся. Это была злобная, жестокая улыбка.
– Я жалею лишь о том, что тебе не придется увидеть меня восседающим на Троне Павлина, узурпатор. Если ты, конечно, не ухитришься бросить взгляд с Той Стороны.
– Твой отец и дядя выступали с такими же речами. И кто же теперь смотрит с Другой Стороны?
Гарун прыгнул.
Эль Мюрид чуть поднял левую руку и произнес одно слово. Сияние амулета ослепило Гаруна.
Загрохотал гром, и неимоверно яркий свет залил помещение. Здание Святилища содрогнулось.
У Гаруна подогнулись колени. В глазах стояла тьма. Он попытался закричать, но не смог выдавить ни звука.
Эль Мюрид не смеялся, и это приводило Гаруна в ещё большую ярость. Ведь Эль Мюрид – воплощение Зла. А Злу положено громогласно выражать свой триумф.
Кто-то подхватил его под руки, и далекий голос произнес:
– Выносите его отсюда.
Гарун делал все, чтобы помочь спасителям, однако ноги отказывались ему служить. Его спасители раскачивали его в разные стороны, как будто они мчались по берегу штормового моря. Очередной вал накатывался на них со звоном металла и приглушенными криками. Дважды им пришлось бросить его на землю, для того чтобы устоять перед набегающими валами.
Вначале к нему начало возвращаться зрение, а чуть позже немного заработали и ноги. Мозг вновь обрел способность воспринимать последовательность событий.
Люди Шадека прорубали путь к спасению. Это были отважные опытные бойцы, но они не смогли выполнить своей задачи. Эти люди не оставили врагу ни одного раненого, которого можно было бы мучить до тех пор, пока он не выдал бы тех, кому удалось спастись. Часть они вынесли, а некоторых пришлось добивать, как это было договорено заранее.
После хаоса Святилища город казался неестественно тихим.
– Сейчас нам главное не торопиться, – сказал Эль Сенусси, помогая Белулу взгромоздить Гаруна в седло. – Мы не должны привлекать к себе внимания.
– Кто-нибудь так или иначе сообразит, что здесь что-то не так, – со смехом ответил Белул, показывая на двух Непобедимых, кричащих и размахивающих руками неподалеку от входа в Святилище.
Гарун хотел было приказать Эль Сенусси поторопиться, однако его язык все ещё отказывался служить.
Шадек повел их к мосту, пересекающему озеро Эль Мюрида.
– Здесь у них нет лошадей, – сказал он. – Пока они распространят известие о нападении, пройдет достаточно много времени, и мы уже будем далеко.
Он ошибался.
В Королевстве Покоя воцарился новый порядок. Эль Мюрид втайне от народа снял запрет на магическое искусство, и несколько бывших шаганов встали под его знамена. Большая часть колдунов находилась в городе вместе с Непобедимыми. Конечно, в своем могуществе они значительно уступали шаганам прошлых времен, но тем не менее пользу приносили.
Например, они без всякого труда могли переслать приказ защитникам моста.
Когда беглецы достигли границ города, они увидели, что путь на мост им преграждают десятка четыре злобных и решительных бойцов в белых балахонах.
