Со склона горы открывался прекрасный вид на дно долины. Насмешник видел, как Эль Надим предпринимает все новые и новые отважные попытки прорваться. В конце концов военачальник решил, что от подобного упорства ему никакой пользы нет. Всем известно, что через хребет Капенрунг удобных перевалов не существует. Разве можно верить утверждениям человека, который однажды уже доказал свою предательскую сущность?
Насмешник попытался выяснить судьбу Саджака, осмотрев все трупы, оставшиеся после ухода Эль Надима. Пленные ничего определенного сказать не могли, а друзья-роялисты просто не удостаивали его ответом.
Он должен был это узнать. Толстяк не хотел, чтобы это отвратительное создание – слепое или зрячее, безразлично, – висело у него на хвосте.
– О горе! – бормотал Насмешник, увидев, что Эль Надим повернул назад. – Опять по тому же пути. Сколь утомительно бродить туда-сюда по горам! Лично я как глубокая натура, склонная к приключенчеству, предпочитаю видеть новые земли. Именно подобного рода мотивации привели меня в свое время на Запад.
Однако он скоро умолк. У него не было аудитории. Какой смысл произносить речи, если их никто не желает слушать?
Отряд Рискерда преследовал арьергард армии Эль Надима без всякого рвения. Воины считали, что за четыре дня боя они внесли достаточный вклад в общее дело.
* * *
Четверо людей ехали на спотыкающихся от усталости лошадях. Гарун и Белул тащились пешком. Они то и дело падали и поочередно помогали друг другу подниматься с земли.
Лишь этим шестерым удалось выжить. Но все они были ранены и почти умирали от истощения. Непобедимые вели охоту упорно и умело. Охота все ещё продолжалась, хотя беглецам и удалось на время стряхнуть белые балахоны со своего хвоста. Прежде чем вступить во враждебные горы, Непобедимые должны были собраться с духом.
– Я слышал звук трубы, – едва слышно произнес Эль Сенусси. Он с трудом удерживался в седле. – Довольно далеко отсюда.
– Трубный звук ангелов, наверное, – ответил Белул. – Мы сейчас как раз на полпути между там и нигде. Здесь никто слыхом не слыхал об ангельских трубах.
Однако Эль Сенусси был прав. Примерно через час уже все смогли услышать рев труб и звуки, смахивающие на шум отдаленной битвы. В узких холодных ущельях все звуки были слышны на большом расстоянии.
– Похоже, идет нешуточная битва, – высказал предположение Гарун. – Там, дальше. Но как такое может быть?
– В ущелье я заметил довольно много конского помета, – сказал Белул. – Слишком много для наших сторонников.
Другие, оказывается, тоже обратили на это внимание, но не хотели говорить первыми о скверном признаке.
– Мы приближаемся, – сказал Эль Сенусси чуть позже. – Прежде чем мы туда влезем, надо посмотреть, что там происходит.
– Он прав. Белул, возьми лошадь Хасана.
Белул издал стон, но повиновался. Вернулся он очень скоро.
– Наемники гильдии и наши воины поймали в ловушку часть армии Эль Надима, – доложил он. – Идет страшная битва.
– Кто побеждает?
– Я не спросил.
Гарун со стоном поднялся с земли. Болели не только ноги, болело все тело.
– Мне надо не меньше недели полного безделья, чтобы отоспаться, – проворчал он. – Но сейчас я должен там показаться. Только Небу известно, что они думали после нашего исчезновения.
Его спутники вздохнули и начали вскарабкиваться в седла.
Гаруну потребовалось всего несколько секунд для того, чтобы понять, что сделал Рагнарсон. Браги прочертил смертельную линию на пути войска Эль Надима и теперь вел бой на истребление.
– Как я задумал, не получилось, – жаловался Браги, когда наступил вечер и друзья смогли встретиться.
– Каким образом?
Сподвижники Гаруна пребывали в экстазе, и он воспользовался встречей, чтобы на время скрыться от их восторгов.
– Атака с тыла. Не знаю, была ли она неудачно задумана или просто началась слишком рано. Мне показалось, что она увенчается успехом, но тут вернулись главные силы Эль Надима и вновь зажали твоих людей в боковой долине. И я ничего не могу сделать.
– Они могут бросить лошадей и уйти по склонам, – ответил Гарун. – Если они этого не сделают, то они идиоты и заслуживают своей участи. Утром я попробую во всем разобраться.
– Я даже не уверен, сможем ли мы удержать эти позиции.
– Старайся найти во всем светлые стороны. Ты принес нам ещё одну победу. Может быть, наиболее значительную со времен Альперина. Сам Эль Надим угодил здесь в ловушку. Представь, какой эффект это произведет. Эль Надим – последний из плеяды великих полководцев. Герой Восточной войны. Последний из наследников Бича Божьего. Мауфакк Хали уже закончил свой жизненный путь. Он добрался до Аль-Ремиша, но там его унесла гангрена. Ученик был вне себя от ярости.
– А мы-то недоумевали, куда подевался этот сукин сын. Мы крепко потрепали его банду, но его так и не нашли. Ну так поведай нам о своем паломничестве в Святой Город. Похоже, что твои планы провалились.
– От цели нас отделяло всего ничего. – Почти соединив большой и указательный палец, Гарун показал, какое ничтожное расстояние оставалось между ним и Эль Мюридом. – Но Ученик пустил в дело свой амулет и едва не стер нас с лица земли. – Он подробно рассказал о своей одиссее замершей в изумленном молчании аудитории.
– Теперь тебе надо поспать, – сказал Рагнарсон, когда повествование закончилось. – Если придется бежать, я тебя разбужу.
– Ты ужасно заботлив.
Гарун и его товарищи по приключениям проспали всю битву следующего дня.
Роялисты дрались с удесятеренной силой. Создавалось впечатление, что сражается совсем иная, новая армия. Их король вернулся! Судьба оказалась на их стороне.
Люди Эль Надима бились превосходно, но успеха не имели. Прорваться им так и не удалось. Рагнарсон начал поговаривать об отправке к Эль Надиму парламентера с предложением капитулировать.
Посвежевший Гарун положил конец его мечтаниям.
– Некоторые из его воинов могут дезертировать и сдаться, – сказал он. – Но только не Эль Надим. Он до конца предан Эль Мюриду. Парень будет биться до тех пор, пока мы его не убьем. Или пока он не победит нас.
– Не уверен, что мы можем покончить с ними. Мы можем пострадать больше, чем они, если попытаемся.
– Лишь ты стоишь между ним и пустыней, – пожал плечами Гарун.
Эль Надим предпринял свою самую жестокую атаку. Ряды солдат гильдии подались назад, и фронт неминуемо был бы прорван, если бы с тыла по врагу не ударил Рискерд.
Изрядно потрепанная восточная армия отошла в свой лагерь. В течение нескольких дней из-за палисада никто не высовывался.
– Похоже, что все ждут, кто первым оголодает, – ворчал Рагнарсон. – Я точно знаю лишь одно: я на них не полезу. Все глупые дети моей мамочки скончались в юном возрасте.
