Работа помогла Мойше успокоиться. Он отдавал приказы, проверял снаряжение своих людей, проверял, что оружие у них заряжено и что они четко представляют себе первый этап операции. Потом он еще раз прокрутил его в уме. Лихтер отстыковался от «Даниона». Мойше присоединился к пилоту. Ему хотелось быть поближе к корабельной связи.
– Все в порядке, Мойше? – спросил Киндервоорт.
– Группа высадки готова.
– Пилот?
– Корабль готов.
– Ждите команды.
Пилот щелкнул переключателем. На экране появилось изображение оболочки «Даниона», звезд и Сломанных Крыльев в виде колоссального полумесяца над головой. Планета казалась огромным серебристым ятаганом. Поверхность скрывал постоянный облачный покров.
Сломанные Крылья были одной из самых жарких и влажных планет с жуткой атмосферой. Здешние немногочисленные города скрывались под гигантскими сталегласовыми колпаками.
– Старт! – скомандовал Киндервоорт.
Магнитные крепления выпустили лихтер. Пилот осторожно отвел его подальше от траулера. На радаре показалась посудина Мауса, почти терявшаяся на фоне «Даниона», который был пока всего в сотне метров.
Они дождались эскорта вспомогательных кораблей и начали длинный спуск к космопорту Города Ангелов.
Киндервоорт поведет вторую волну высадки. За ним последуют вооруженные лихтеры с других траулеров, готовые в случае необходимости оказать первой партии поддержку с воздуха.
Планета на экранах росла. В инфракрасных лучах она очень напоминала Старую Землю. Мойше сказал пилоту:
– Первые исследователи думали, что этот мир будет раем.
Пилот бросил взгляд на экран.
– Но это не рай?
– Это сладкая бумага, на которую ловят мух.
Парниковый эффект превратил планету в мир вечной весны. Там пышно цвела жизнь, напоминавшая пермский период. Но континенты были очень низкими, и большая часть так называемой суши была болотом. Метан делал воздух непригодным для дыхания. Планета находилась на стадии бурного горообразования. В трехстах километрах к северу от Города Ангелов лежала долина, которую местные жители окрестили Землей Миллиона Вулканов. К метановой атмосфере примешивался разъедающий легкие сероводород.
Лихтер качнулся в первом атмосферном вихре. Эскорт притормозил, готовясь повернуть назад. Последние сто тысяч метров группы высадки пройдут самостоятельно.
Лихтер Мауса падал вниз в километре от корабля бен-Раби. Пилоты держали дистанцию немногим хуже рулевых космической пехоты. Они где-то научились иметь дело с атмосферой.
Мойше почувствовал новую волну напряжения в ожидании внезапного и враждебного приветствия с поверхности. Но его не было. Как на пикник полетели, только никто не заботился о комфорте пассажиров. Это был просто скоростной спуск. Мойше пристально следил за переговорами второй волны, уже вылетающей из шлюзов.
Корабль качнулся и затрясся – началось торможение. Бен-Раби пробрался к своим людям.
Едва он успел добраться до своего кресла, как корабль ударился о землю, хрустнув всеми суставами. Мойше вскочил на ноги и повернулся к открывающемуся люку уже с лазерной винтовкой в руках. У него за спиной стояли два гранатометчика, а позади – остальная команда.
Мойше спрыгнул на землю и вильнул в сторону. В двухстах метрах справа одновременно с ним на гудрон спрыгнул Маус. Его следопыты рассыпались во все стороны и принялись устанавливать маяки для наведения остальных кораблей.
Напряжение разрядилось впустую. Хозяев не оказалось дома. Ни людей, ни кораблей на поле не было.
Из будки неподалеку вышел худой старик с военной выправкой. Одет он был в костюм со шлемом – обычная на Сломанных Крыльях одежда болотного жителя.
– Отличная посадка, Томас, – сказал он по радио. – И Маус тоже. Вы неплохо вышколили своих ребят. Но у вас учителя были лучше.
– Бэкхарт! – задохнулся Маус.
– А ты что, святого Николая ожидал здесь увидеть, сынок?
– Ты же говорил, что чуешь его, – отозвался Мойше. – Маус, вызывай «Данион». Пусть готовят главные батареи. Общая тревога. Ярл пусть приходит и ведет с собой прикрытие с воздуха.
– Томас, Томас, что ты делаешь?
– Вопрос в том, что делаете здесь вы. Пока Маус передавал сообщение, Мойше не спускал глаз с Бэкхарта. Киндервоорт вышел в эфир на волне рации скафандра, извергая потоки слов. Он требовал объяснить причины паники.
– Я просто вышел с вами поздороваться, – объяснил Бэкхарт. – Хотелось взглянуть на своих ребят.
Для Бэкхарта все оперативники были «сынками» или «моими ребятами». Он обращался с ними, как со своей семьей – когда не посылал их на смерть. Бен-Раби любил и ненавидел старика одновременно.
Ему пришлось взять свои чувства под контроль. Сейчас к Бэкхарту следует относиться как к самому опасному врагу. Его присутствие все меняет.
– К чему все это? – спросил адмирал. – Это что, вторжение? Это же свободная планета, Томас.
Бен-Раби предвидел, что адмирал поведет себя как обиженный и огорченный старик. Это всегда ему помогало. Борьбы с этим не было – разве что сильно задеть его за живое. Как же, черт возьми, его зовут? Если назвать его просто по имени, он может выйти из себя.
– До нас дошли слухи, что здесь пыль столбом, – ответил Маус вместо бен-Раби. – Николае! Построй людей наконец, черт тебя дери! Что стоишь столбом? – Сейнеры столпились кучкой и стояли, разинув рты, не в силах пошевелиться, подавленные безбрежными далями планеты. Как можно оставаться вымуштрованным солдатом, если впервые видишь открытое пространство и бесконечное небо? – Мы не хотим рисковать, адмирал.
Бэкхарт испустил смешок.
– Тут было неспокойно. Но я все взял под контроль.
– Мы слышали что-то о военном положении, – заметил бен-Раби. – Как это согласуется с вашим понятием нейтралитета?
– Мы работаем с каждым по отдельности, но одинаково. – Бэкхарт снова хихикнул. Он окинул взглядом приземлившихся сейнеров, потом посмотрел на небо. – Насилие – не наш стиль, Томас. Мне нужно то, что вы продаете. И вы будете продавать мирно, даже если мне придется проломить головы всем жителям планеты. Именно поэтому я и избрал себя в комиссию по встрече. А теперь, полагаю, у меня для вас все готово. Почему бы вам не прокатиться со мной и не рассказать о своих приключениях?
Маус и бен-Раби переглянулись. Это было совсем не то, чего они ждали. Сильно попахивало какой-то бэкхартовской хитростью. Но… если Старик сказал, что положение под контролем, оно под контролем. Лгал он редко, хотя голову поморочить любил.
– Ладно, – отозвался Мойше, внезапно приняв решение. – Николае, Киски, возьмите оружие и идите сюда. Адмирал, каков план транспортировки?
Все планетарные космопорты по соображениям безопасности располагались на порядочном расстоянии от города.
