Что-то я про такого не слыхал, — пожал плечами
Петька. — Это надо же, Юрий Долгорукий! Кажется, у наших соседей со вкусом
— полная лажа!
Ты о чем, Петенька? — не поняла Светлана Петровна.
Ну, они же вроде эти… менеджеры… Они должны своим подопечным
придумывать все — имидж, псевдоним… А у них Арина Родионова и Юрий Долгорукий!
Арина Родионовна? — удивился отец. — Она кто,
сказительница?
Не Родионовна, а Родионова! Арина Родионова! И не
сказительница, а просто певичка. Два притопа, три прихлопа! «Ты подарил мне
желтые розы, от них в хозяйстве подохли козы!»
Отец расхохотался.
Признайся, ты это сам сочинил?
Признаюсь, но…
Но ты недалеко ушел от оригинала?
Вот именно!
После ужина отец уселся у телевизора, Светлана Петровна ушла
к соседке с пятого этажа смотреть новую мебель, а Петька вышел на площадку.
Прислушался. Все было тихо. Тогда он решительно позвонил в дверь соседям.
Открыл ему Максим Николаевич.
А, сосед! — приветствовал он Петьку. — Заходи,
заходи!
А Эдуард Николаевич дома?
Нету его. Скоро приедет. А у тебя к нему дело?
Вообще-то да… Понимаете, мы тут случайно встретились в
городе, так я хотел попросить, чтобы…
Чтобы он не говорил твоей маме про эту встречу?
Да! Как вы догадались?
Ну, это несложно! — засмеялся Максим Николаевич. —
Я и сам когда-то школу прогуливал! Не бойся, Эдик просто из мужской
солидарности тебя никогда не выдаст! Между прочим, он говорил мне, что ты нас
критиковал за Арину Родионову! И, кстати, правильно!
А мама говорит, что сегодня в лифте с Юрием Долгоруким
ехала! Тоже не слабо!
Видишь ли, это не псевдоним! Это его настоящие имя и
фамилия, и он ни за что их менять не хочет! Не понимает человек, что глупо
кривляться на эстраде, будучи Юрием Долгоруким. Но публике нравится: им
кажется, что это такой классный прикол!
Ну, тогда я пойду? — спросил Петька, незаметно выбросив
из кармана брюк сложенный в несколько раз лист бумаги. — Ой, что это? Это
ваше? — вежливо осведомился Петька, наклоняясь и подавая Максиму
Николаевичу бумажку.
Дай-ка я погляжу!
Максим Николаевич взял у Петьки из рук бумагу и развернул
ее. Петька не сводил с него глаз. Максим Николаевич недоуменно поднял брови.
Что это? Может, это твое?
Мое? Нет! Это вот тут валялось!
Странно, схема какая-то… Нет, первый раз вижу! Наверное,
кто-то из клиентов выронил… Положу вот тут, может, кто-то спохватится?
«Да он же гениальный актер! — подумал Петька. —
Непонятно, почему он не остался на сцене. Сыграно так, что комар носа не
подточит!» И если бы Петька сам не обнаружил эту схему среди бумаг братьев, он
бы решил, что Максим и вправду видит ее впервые в жизни. Ни один мускул на его
лице не дрогнул, ни на секунду не промелькнуло в глазах смятение! И ведь когда
украли схему, было то же самое!
Петька простился с Максимом Николаевичем и вернулся к себе.
Да, история! Он так рассчитывал, что подловит Максима… А может, он и впрямь не
виноват? Что за глупости! Схема была уже не просто схемой, они по ней нашли
Лену! Петька глубоко задумался. Его раздражала невозможность сунуться на
Ленинский! Одному ему там, конечно, будет сложно, ведь тетка в голубом плаще
знает его в лицо… И все же, какой толк сидеть всем и ждать, неужели Стае с
Денисом в случае чего не справятся? Но тут ему в голову пришла одна мысль, и он
даже засмеялся от удовольствия. И немедленно позвонил Крузенштерну. Тот
удивился.
Квитко, ты чего?
Слушай, Крузейро, ты в состоянии завтра прогулять?
Какой урок?
— Все!
Зачем?
Очень нужна твоя помощь!
В чем дело? Какая помощь?
— Не могу объяснить по телефону! Но есть одно очень
важное дело, и без тебя мне не справиться!
Игорь почувствовал себя польщенным. К Петьке Квитко он
относился с уважением.
Ладно, если поможешь с геометрией!
Запростяк! Считай, что договорились! И еще помогу тебе найти
ту книжку!
Отлэ! Когда встречаемся и где?
У метро, в полвосьмого!
Почему так рано?
А тебе слабо рано встать?
Да нет, я просто спросил. А куда поедем-то?
На Ленинский!
Ладно, договорились, буду минута в минуту!
Тогда пока, Крузейро!
Пока, Квитко!
Затем Петька позвонил Даше. Трубку взяла Александра
Павловна.
Тетя Саша, здрасьте!
Петруша! Здравствуй, дорогой! Давно я тебя не видела! Тебе
кого — Дашу или Стасика?
Если можно, Дашу!
Можно! Даша! Тебя к телефону. Петя!
Петька, что-нибудь случилось?
Да нет, просто я хотел предупредить, что завтра в школу не
приду. Зуб болит, просто сил нет. Пойду с мамой к врачу.
— И давно болит? — поинтересовалась Даша, ни на
миг не поверившая старому другу. Она слишком хорошо его знала.
Да нет, я еще когда у тебя был, он начал побаливать, но не
сильно, а после ужина так разболелся, так разболелся! Я надеюсь, мне его
выдернут — и дело с концом. А после я к вам присоединюсь!
И какой зуб болит: верхний или нижний? Передний или задний?
Задний, нижний!
Никто тебе его рвать не будет! Пломбу поставят — и дело с
концом!
Да пусть делают, что хотят, лишь бы не болел!
Петька, — понизила голос Даша, — ты зачем врешь
своим ребятам?
Я? Вру?
Как сивый мерин! А то я тебя не знаю! Небось на Ленинский
собрался? Свербит?
Да ты что, Лавря! Ей-богу, зуб болит! — стоял на своем
Петька, с восторгом думая о том, как хорошо его знает Лавря.
Петька, признайся, я, честное слово, ничего никому не скажу,
но просто мне будет спокойнее, если я знаю, где ты. Чтобы в случае чего…
Ладно, твоя взяла!
Петька, но как же ты один?
А я не один! Я с Крузом!
С кем? — поперхнулась от изумления Даша. — С
Крузом? А при чем тут Круз?
Он мне пригодится, а сам ни во что не врубится, он же
дуболом! Будет делать все, что я скажу!
А он согласится?
Уже согласился.
Ну, ты даешь! Петь, только уж ты поосторожнее…
