— Ну и что это такое? — спрашивает Изабель.
— Письма. И одно из них — от того самого типа, который стащил у твоих родителей картины! — возвещает Юсуф и многозначительно умолкает, сделав загадочную мину.
— Ну не тяни кота за хвост! Говори, в чем дело, — сердится Тим.
Юсуф неторопливо, как в замедленной съемке, разворачивает жевательную резинку и так же не спеша кладет ее себе в рот. Только после этого он приступает к изложению фактов.
— Ну, короче, я с самого начала не верил, что этот план с Интернетом сработает, — начинает он. — Или, может, я ошибся, а, Тим?
Мой хозяин отрицательно качает головой.
— Просто я знаю этих чокнутых «людей искусства»! — заявляет Юсуф. — Мои родители все время таскают меня по каким-то галереям. Там тусуется жутко старомодный народ. Какой там Интернет! Они даже не знают, с какой стороны подходить к компьютеру. Я один раз попробовал объяснить, как работает…
— Да кончай трепаться! Давай короче, — перебивает его Свен. — Объясни, что значат эти письма.
— О’кей. Короче так короче, — говорит Юсуф. — Сразу же после нашей встречи я дал объявление в газете: «Продаются картины Хартмута Грюттлинга». И вот сегодня утром из газеты мне прислали письма, поступившие на мое имя.
— И откуда ты знаешь, которое из них написал вор? — спрашивает Маруша недоверчиво.
— Все очень просто! — Юсуф вынимает письма из конвертов и показывает их сыщикам. — Ну, какое из них, по-вашему, самое подозрительное?
Все дружно указывают на крайнее правое письмо. И я бы сделал то же самое, если бы у меня был указательный палец. В остальных трех письмах имеется шапка — адрес и имя отправителя, и они все напечатаны на машинке или на компьютере. А подозрительное письмо нацарапано от руки, и подпись совершенно неразборчива. К тому же никакого адреса, только номер телефона. Правда, странно? Мне, например, если честно, это письмо кажется даже слишком подозрительным.
Тим задает Юсуфу именно тот вопрос, который вертится у меня на языке:
— Неужели ты и вправду думаешь, что это письмо от вора? Тогда получается, что он просто дебил! Что-нибудь более подозрительное, чем вот эта бумажка, при всем желании не придумаешь.
— Если бы все преступники были такими умными, как ты хочешь, полиция никогда бы никого из них не поймала, — оправдывается Юсуф. Он рвет на клочки все письма, кроме того, что написано от руки.
Изабель выхватывает его у него из рук и читает. Потом говорит:
— Мы ведь можем попробовать позвонить ему. Что вы по этому поводу думаете?
Все согласны.
— Ближайшая телефонная будка за углом, — говорит Свен.
— «Телефонная будка»! — презрительно фыркает Юсуф и достает из кармана мобильный телефон.
Он набирает номер и ждет. Потом вдруг делает испуганное лицо и спрашивает.
— А что мне ему вообще говорить?..
Тим пожимает плечами и собирается что-то сказать, но Юсуф вдруг прикладывает палец к губам и начинает нервно теребить свои черные волнистые волосы. Понятно: кто-то снял трубку.
— Совершенно верно, — говорит Юсуф в трубку низким голосом. — Это я давал объявление в газету. Меня зовут… э… — Его взгляд случайно падает на меня. — Освальд. Йозеф Освальд.
Маруша прыскает со смеху. Тим проворно зажимает ей рот рукой и, конечно же, краснеет при этом как рак. Но не отпускает ее до тех пор, пока она не берет себя в руки и не перестает смеяться.
Юсуф внимательно слушает своего собеседника и время от времени бормочет:
— Ясно. Понятно. Вот как?
Наконец он поднимает брови, вопросительно смотрит на всех и переспрашивает:
— Послезавтра в четверть пятого?
Все кивают. Кроме Изабель.
— У меня послезавтра балет!.. — шепотом говорит она. — Я смогу не раньше…
Но тут Свен толкает ее в бок, чтобы она замолчала.
— О’кей. Послезавтра в четверть пятого, — говорит Юсуф и называет свой адрес. — Да-да, буду рад встрече. Всего доброго! — Он выключает телефон и с облегчением вздыхает. — Ну, вы сами все слышали: послезавтра этот тип явится ко мне, чтобы посмотреть картины Грюттлинга.
— И что дальше? — спрашивают в один голос Маруша и Тим.
Юсуф ухмыляется.
— А дальше — все желающие приглашаются на охоту. Преследование преступника на такси, на роликовых коньках, с видео- и фотоаппаратурой и мобильными телефонами! — торжественно объявляет он.
И разумеется, с Освальдом, суперкрутым суперсыщиком восточных окраин западной части южного Дюссельдорфа!
ГЛАВА 17, в которой я остаюсь с (мокрым) носом
Но как вы думаете, что происходит, когда через сорок восемь часов Тим загружает свои роликовые коньки и видеокамеру в рюкзак и выкатывает из гаража велосипед, чтобы ехать к Юсуфу? Он собирается оставить меня дома!
— Пока, Освальд! — кричит он мне и садится на велосипед. — Тебе со мной, к сожалению, нельзя.
Что?!.
Я навожу на него свой коронный взгляд — самый жалобный, на какой только способен, — и начинаю скулить. Мой хозяин со стоном закатывает глаза:
— Кончай свой цирк, Толстый! Ты остаешься дома, понял?
И с этими словами он жмет на педали и укатывает прочь.
Что же делать? Что-что! Ясное дело — что! Я раздумываю не дольше десятой доли секунды, потом бросаюсь вслед за Тимом. Он только через пару сотен метров замечает, что я прилип к его заднему колесу, и тормозит так резко, что я действительно влипаю в его задний фонарь.
— Ты что, совсем обалдел?.. — шипит Тим. — Тебе сказано: сидеть дома! Ты понял? А ну, пошел домой!
Я сажусь на задние лапы, тру свой нос и притворяюсь глухим. Мой хозяин продолжает тявкать, но на меня это не производит особого впечатления.
— Ну погоди!.. — говорит наконец Тим сквозь зубы и в ярости слезает с велосипеда.
Ага, он решил поиграть со мной в пятнашки. Вот здорово! Давно мы с ним не играли в пятнашки. Тим, расставив в стороны руки, бросается на меня. Но не тут-то было! Я каждый раз уворачиваюсь. Мой хозяин ловкий парень, но я еще ловчее. Минут через пять, убедившись в этом, он возвращается к велосипеду и говорит:
— Ладно, твоя взяла! Но не вздумай путаться у нас под ногами, когда появится Мюллер.
Мюллер — это фамилия, которую выдумал себе вор, укравший картины. Небогатая у него фантазия! У этого типа, судя по всему, уровень интеллекта, как у пекинеса: нулевой.
Мы в темпе вальса отправляемся дальше, к дому Юсуфа. Он живет в предместье на другом конце города. Когда мы прибываем на место, у меня от удивления глаза на лоб вылезают. Это не дом, а целый дворец! Отец Юсуфа — хирург, делает всяким дамочкам пластические операции, прилепляет им новые щеки и груди и гребет деньги лопатой. Интересно, может ли он исправить собачьи уши? (Я все еще никак не оправлюсь от того шока, когда этот шизанутый контролер трамвая спутал меня с таксой.)
