Однако, как выяснилось, игровой комнатой очень даже пользовались: Лоренс превратил ее в свою библиотеку и кабинет. Книги стояли вдоль трех длинных стен, в центре комнаты громоздился письменный стол, а перед ним — «Вот это да!» — сказала Мод вслух — стояло вращающееся кожаное кресло. Она тут же уселась в него, оттолкнулась ногой от стола и пошла кружиться туда-сюда. Как чудесно!
Немного одуревшая, Мод некоторое время посидела неподвижно, разглядывая стол. На нем царил идеальный порядок — все вещи выстроились в линеечку. Ручки и карандаши находились на двух параллельных подносах, рядом стоял телефон и лежала пачка нетронутой писчей бумаги. Под прямым углом к ним — какой-то большой блокнот, довольно крупного размера поднос для писем и еще один поднос, поменьше, где лежала всякая всячина, которую Лоренс, видимо, собирался аккуратно разложить: несколько приглашений, извещение об открытии художественной выставки, книжный каталог. Мод взяла с подноса карандаш и лист бумаги и стала рисовать зверей, которых они с Джейми видели сегодня в зоопарке: лохматого ослика и небольшого, размером не больше собаки, пони по кличке Фалабелла. Вот бы ей такого, он жил бы у них в доме. Она нарисовала будку — домик для пони. Зачем ему конюшня, он же маленький.
А вдруг Лоренс сейчас вернется и застанет ее здесь? Он ведь так тихо подкрадывается. Хотя Джейми сказал, что Лоренс уехал. Слегка испугавшись, Мод встала, тщательно выровняла бумагу и карандаши, но нечаянно оперлась о край одного из подносов, и тот полетел на пол. Слава богу, в нем не было ничего, что могло бы сломаться. Она аккуратно все подобрала, уложив так тщательно, как только могла. Одним из предметов оказалась чековая книжка. Упав, она перевернулась, сверху что-то повалилось на нее, так что книжка раскрылась и верхний чек измялся. Ох как плохо. Лоренс теперь непременно заметит. Может быть, если она ее закроет и положит на нее несколько тяжелых книг, листок снова разгладится? Она взяла книжку и увидела, что помятый чек был не пустой, там что-то было написано. Черными чернилами, аккуратным почерком Лоренса, все буквы и цифры ровненькие, одна к другой. И тут Мод увидела имя на чеке — Натаниел Беттс. Она никогда не запомнила бы его, если бы не прочла ту статью в газете, которая сегодня утром так ужаснула ее и так расстроила отца. Там упоминалось это имя.
— Папа.
— Да, милая.
— Я не могу уснуть. Можно мне прийти к тебе и немного с тобой посидеть?
— Нет, Мод, нельзя. Прости уж. Я занят, и очень поздно. Ступай-ка обратно наверх. Почитай, если не спится, я всегда так делаю.
— Ладно. — Она вздохнула и повернулась, чтобы выйти из комнаты.
Роберт поднял глаза: дочка расстроилась, он так и думал. Она вся, казалось, поникла: шея, плечи и голова ее опустились, даже спинка сгорбилась. Забыв про свои волнения, он улыбнулся:
— Иди-ка сюда, детка. Прости меня.
— Не за что, папа. Ты занят, я же вижу.
— Для тебя я не так занят. Сядь, посиди здесь минут десять, пока я закончу, и мы почитаем сказку. Согласна?
— Да. — Мод улыбнулась, подошла и крепко обняла отца. — Я буду сидеть очень тихо.
Это она умела — сидеть совершенно неподвижно и молча, приковав к нему взгляд своих чудесных зеленых глаз. Несколько минут спустя он бросил ручку:
— Ты меня отвлекаешь. Уж слишком ты тихо сидишь.
— Мисс Эдвардс говорит, что слишком тихо не бывает.
— Ну, в каком-то смысле она права. Но… в общем, как бы то ни было, неси свою сказку.
Мод сидела на коленях у отца и тихо слушала, мусоля большой палец, как всегда делала, когда он ей читал.
— Ну вот, — закончив, сказал Роберт. — А теперь ты сможешь заснуть?
— Постараюсь, — вздохнула Мод.
— Что-то случилось?
Она замялась, а потом призналась:
— Да. Немножко.
— Что?
— Я волнуюсь. Из-за Лоренса.
— Из-за Лоренса? Чего ради ты должна волноваться из-за него?
— Я… уронила сегодня кое-что у него в кабинете.
— О господи. Как тебя занесло в его кабинет? Зачем ты туда вошла?
— Я нечаянно. Джейми взял меня с собой в их дом.
— Ну, Лоренс не узнает. Он не телепат. И я уверен, что ты не причинила его вещам никакого вреда.
— В том-то и дело, что причинила. И он может заметить.
— Ох, Мод, — вздохнул Роберт. — Что именно ты там уронила?
— Поднос. А на нем лежала его чековая книжка, и чек весь измялся.
— О-хо-хо. Ты положила его на место?
— Да. Вроде бы положила.
— Ну, он подумает, что это натворила экономка. Не переживай.
— Ты правда так думаешь?
— Конечно.
— Ой, вот хорошо. Папа…
— Да?
— На чеке была запись. Он был заполнен, знаешь, как ты их заполняешь. Деньги и имя.
— Ну?
— Я заметила имя. Оно было то же самое, что в той статье сегодня, ну той, в газете.
— Как это — то же самое? Мод, о чем ты говоришь?
— Об имени на чеке. Какой-то Беттс.
— Хэгмен Беттс?
— Нет, не так. Кажется, Натаниел Беттс. В общем…
— Минуточку, Мод. Лоренс выписал чек на Натаниела Беттса? — Роберт сглотнул. — Мод, милая моя, а ты случайно не заметила, что там было написано?
— Да, заметила, — ответила она. — Я посмотрела. Там, где пишут число, было очень много нулей, и я не разобрала сколько их. Зато прочла строчку со словами. Там было написано: «пятьдесят тысяч долларов».
— Оливер, доброе утро! — Это был Джек улыбающийся, его бра вый внешний вид по-прежнему как-то не вязался с гражданской одеждой. — Я не застал тебя дома.
— Да, потому что мы завтракаем немного раньше, чем ты, — мягко ответил Оливер.
— Знаю, знаю. Я лежебока. Балую себя после всех этих лет в армии.
— Что ж, — устало согласился Оливер, — наверное, ты это заслужил.
— Не знаю. Но я вскоре собираюсь снова вставать рано.
— Да ну?
— Да. Мне просто необходима работа. Военная пенсия у меня невелика, а капитал, оставленный мне отцом… В общем, он существенно поубавился.
«Еще бы! — подумал Оливер. — Добрую половину ты спустил в казино, а другую растратил на актрис и совершенно необходимые им вещи вроде безделушек и шампанского». И все же Джек храбро воевал и многое пережил, защищая интересы империи. По этому заслуживал некоторых поблажек.
— Ну, придумаем что-нибудь, — пообещал Оливер.
— А у меня к тебе уже есть предложение.
— Да? И какое?
— Я хотел бы присоединиться к семейной фирме.
